Старик прячется в тень
Шрифт:
Вернулся Ромчик.
— Давай в военно-морскую… — предложил он.
Адриану было не до игры. Ему до чертиков хотелось послушать, о чем будут говорить там в саду, но не мог же он выдать себя?
На листках от тетради в клеточку каждый, как мог хитрее, расположил корабли. Ребята уселись подальше друг от друга.
— Начали! «Е» пять… — объявил Ромка.
— Мимочка!.. «Женя» девять.
— Тоже мимочка… Я — «К» семь!
— Перелетик!.. Сейчас мы…
— Ромчик, — ни с того ни с сего вдруг спросил Адриан, — у тебя
Ромчик удивился и посмотрел в сторону товарища.
— Давно был, — сказал он, положив огрызок карандаша. — Мой папа от черной оспы умер. Он в Ташкенте людей лечил, а сам заразился и умер. Военврач был. Иди сюда…
Они оставили листки, и Ромчик повел приятеля в комнату, где жил с мамой. Там на столе возле кровати стояла фотография в медной рамочке. С нее смотрел худощавый человек в буденовке.
— Вот он. Я его и не помню, — сказал Ромчик. — Он еще на скрипке играл… Скрипку нам красноармейцы привезли. Потом нас с мамой дядя Ян забрал и привез сюда.
Адриану стало как-то неловко; зачем он затеял этот разговор? И все же он позавидовал Ромке, что у того была фотография отца в буденовке.
— Теперь таких звезд на буденовках не носят. Теперь маленькие… — зачем-то сказал Адриан и поровнее поставил фотографию. — Пошли, Ром, на улицу, чего тут сидеть…
Двинулись к выходу. Из-под стола вылез Альберт и затрусил сзади. Но стоило отворить дверь во двор, как бульдог забеспокоился и зарычал. В следующий миг он уже со страшным лаем кинулся к заборчику, отделяющему сад от двора и в яростном нетерпении запрыгал у затворенной калитки.
— В саду кто-то есть! — крикнул Ромка.
— Там же твой дядя с этим…
— Нет, на дядю он лаять не станет. Говорю, кто-то есть… Понеслись!
Пока Адриан вел безуспешные розыски в квартире Яна Савельевича, Митря и Леня неуклонно приближались к дому Сожича обходным путем.
— С улицы они нас увидят. А мы через забор и в сад. Я там дырку знаю. Из сада и поглядим — если картину потащат…
Но знакомый лаз из соседнего сада оказался забитым.
— Перелезем? — спросил Митря тоном полководца, который принимал решение.
Леня запрокинул голову. Не очень-то он умел лазить через заборы.
— Давай по мне! С той стороны столбы. Как по лестнице спустишься…
Митря уперся руками в доски, и Лене ничего не оставалось, как взбираться.
— Давай, давай, — подбадривал его Митря.
И вот Леня, стоя на спине товарища, уже держался за верхнюю доску забора.
— Ну, чего там? Никого не видать? — спрашивал снизу Митря.
— Тихо.
— Валяй, перекидывайся.
С трудом удерживаясь, Леня стал перелезать через забор. Мгновение — и Митря был уже рядом.
— Сигаем
— Понасадили тут… Колются, черти, — ворчал он, потирая шею.
— Иди за мной! Тихо!.. — скомандовал Митря.
Двинулись в глубь сада. Митря шел сквозь заросли, как умелый следопыт. Он осторожно раздвигал ветки и бесшумно ступал босыми ногами по земле. Кусты послушно пропускали Митрю. А Леню, все, что попадалось по пути, кололо, царапало и нещадно хлестало по лицу. Он строил отчаянные рожи, но упорно шел за товарищем.
И вдруг идущий впереди сделал знак — это значило: «Замри!»
Леня замер.
— Слышишь? — тихо зашипел Митря.
Леня ничего не услышал, но на всякий случай закивал головой. Митря сделал еще несколько осторожных шагов и жестом подозвал напарника. Проклиная ветки, которые сухо потрескивали у него под ногами, Леня подошел ближе.
— Гляди туда!..
Митря раздвинул кусты малины. Вот это была удача! Прямо перед ними в соломенных креслах сидели Ромкин дядя и человек с трубкой в зубах. Они расположились в тени широколапого дуба.
— Это тот. Ясно! — шепнул Митря. — Только кепку куда-то дел.
Теплый летний ветерок дул в сторону мальчишек, и слова сидящих были отчетливо слышны.
— Вы же сами убедились, что это за прелесть. Такого нынче уже нигде нет, — доказывал Ян Савельевич.
— Согласен. Но дорого, дорого…
— Ах, какая красота, — причмокивая, продолжал Сожич. — Вы заметили, что за блеск! А окраска? Ну, о чем говорить?
От напряжения Лене стало жарко. Он засопел носом.
— Кто спорит, Ян Савельевич? — пустив дым, продолжал человек в желтых ботинках. — Но ведь я всего-навсего посредник. Что я заработаю, если заплачу вам такие деньги?
Нэпман погрозил гостю пальцем.
— Не смешите меня. Заработаете, и еще как! Те, кому вы продадите, знают, за что платить. Здесь такая роскошь никому не нужна. Разве здесь способны оценить красивую вещь? Но в Москве!.. О, в Москве еще имеются люди с размахом… Вы коммерсант и, надеюсь, найдете путь туда, где это ценится по-настоящему.
— Хо! Это не так-то просто, дорогой…
— Не сомневаюсь.
— А какой риск! Всякие могут быть осложнения…
— Ну, дорогой!.. — Сожич заерзал в кресле. — А мне легко было хранить все это время? И заметьте, ни одного процента порчи!..
Митря не выдержал и ткнул в бок Леню, да так, что тот едва не вскрикнул. «Вот это да! Попались, мошенники! Так-то вам и удастся сплавить! Ждите!»
Мальчишки старались не пропустить ни слова.
— Хорошо! — вдруг согласился приезжий. — Только условие: паковать будем вместе. Еще раз просмотрим…
— Сделайте одолжение! — Ян Савельевич чуть ли не запрыгал в кресле. — О чем говорить? Каждую полосу проглядим, каждую шкурку…
Митря и Леня переглянулись. Что еще такое? О чем они?