Старик с обочины
Шрифт:
20 лет. Астраханский татарин. Четвертый сын в небогатой семье. Денег на взятку избавляющую его от рядов расеянецкой «армии» не нашлось и Ташкент угодил служить в хозяйственный взвод охраны Зоны. Через полгода был проигран в карты хмельным сержантом таким же пьяным «дембелям», связан и спущен на веревке внутрь Зоны со стены. С трудом добрался по еловому лесу до Черново. Офицерам было доложено о побеге в Зону рядового имярек. Те, догадываясь о подлинной сути происшествия, тем не менее, приняли версию подчиненных,
– Маньяк после этого наотрез отказался в усадьбу соваться, а без ведомого мне туда тоже идти не стоило. Неприкрытая спина в таких случаях – последнее дело. Но как найду настоящего напарника, обязательно то место потрогаем. Может, из ваших кто-нибудь пойдёт?
Хрыч непроницаемо улыбался, охранники уважительно покачивали головами, не прекращая жевать.
– Ты же знаешь, Стрелок, -сказал Боров, -что «курортники» в рейды не ходят. Мы – народ оседлый, степенный. За «штуками» в разведанные места – другое дело, да и то под настроение. И кроме того – нет у нас годных тебе в напарники.
– Ну да, ну да… -рассеянно покивал Стрелок.
– Какие планы на будущее? Погостишь?
– Только переночую. Завтра с утра отправляюсь до Гремячьего и назад. Зайду в Лукьяновку. Так что могу проводить караван к Кузнецам, если нужно.
– Ещё бы!
– возликовал Боров.
– Скольких возьмёшь?
– Как обычно: пятерых-шестерых, новеньких среди них – не больше одного. Желторотые пусть с кем-то другим обтёсываются, мне недосуг с молокососами возиться.
– Да у нас пока и нет новичков.
– Есть.
– сказал показавшийся в дверном проёме дежурный охранник.
– Со стороны КПП топают три души с вещмешками. Встречайте.
– Матерь божья коровка!
– длинно вздохнул Хрыч.
– Целых три! Пожрать не дадут спокойно. Ты пойдешь, Боров?
– Потом побеседую.
– отмахнулся торговец.
– Сам прими пополнение, святой Пётр.
Территория бывшего СССР Сибирь Усть-Хамский район Хамской области Аномальная Зона внеземного происхождения Черново, «Курорт новоселов» 21 час 38 минут 2 августа 2007 г.
Горели пять фонариков, так что на чердаке было вполне светло. В шестой, свой, фонарик рабочий Ушастый вставлял этак. Этак не поддавался, выскакивал из гнезда на колени Ушастого, слышался треск слабого разряда, Ушастый вздрагивал и злобно шипел.
– Тканью прихвати.
– сдерживая смех, советовал Тихоня, -Рукавом рубашки.
– Бабушку свою учи!
– огрызался Ушастый и снова шипел.
Охранник Мохнатый, уставший после дежурства, лёг раньше других, но пока не спал, с неподдельным удовольствием наблюдая за Ушастым. Старик, распаренный после горячего душа, стряхивал с одеяла мелкий мусор, насыпавшийся из-под стрехи, подсовывал рюкзак в изголовье и тоже готовился ко сну. Тихоня и Глюк о чём-то вполголоса беседовали.
– Все растянулись?
– спросил Редька.
– Гасим свет.
– Какое «гасим»!
– возмутился Ушастый.
– Мне ж не будет видно!
– На ощупь.
– неумолимо ответил Редька и первым нажал кнопку фонарика. Его примеру последовали
– Мужики, спать очень хотите?
– осторожно спросил Старик.
– А ты что, колыбельную на ночь собирался спеть?
– полюбопытствовал Редька.
– Давай! Бухти про космические корабли, какие бороздят просторы Большого театра…
– Нет, наоборот хотел попросить, чтобы вы о Лукьяновке рассказали, что знаете.
– А что ж, можно и нам побухтеть.
– согласился Мохнатый.
– Сегодня ужинище был знатный, желудок у меня набит, словно подвал у Борова, а в сон пока не клонит. Из-за грибков, наверное. Давай, Тихоня, начинай вещать, а мы, если чего, дополним.
– Почему я?
– А ты у нас самый это… информированный.
– польстил Глюк.
– Поехал!
– Лукьяновка?
– раздумчиво спросил сам себя Тихоня.
– Ну, для начала надо сказать, что никто из присутствующих там не был.
– И особо не охота.
– вставил фермер Редька.
– Не охота. – согласился Тихоня.
– Хотя это тоже безопасный оазис площадью больше нашего черновского «курорта». Находится на западе Зоны, по направлению к КПП-2.
Старик лежал с закрытыми глазами и в его памяти услужливо возник заученный наизусть участок карты Усть-Хамского района полувековой давности.
– До появления Зоны, -продолжал Тихоня, -это был обычный поселок. Теперь, как понимаешь, большей частью это развалины бывшего поселка. Аномалий на его территории нет, казалось бы, переселяйся, отгораживайся хорошим забором от зверей и нелюдей, да и живи себе в кайф. Ан нет. Слушай, отчего так.
Входами в Зону служат три контрольно пропускных пункта. Ворота в ад, так сказать. Они не одинаковы.
Всех здесь присутствующих («Дам!» -тут же ввернул Редька) пропустили через КПП номер один. Это не случайно. Мы народ целеустремленный и идейный, угодили сюда по собственному выбору и собственной же дури. Нас честно отговаривали, а мы рвались и своё получили. Аминь.
Но в Зону попадают и против своей воли. В стране же вроде как ввели временный запрет на смертную казнь. И вот попадается в лапы ментам отмороженный мокрушник, на котором висит два десятка трупов и три сотни разбоев. Ну, дают ему пожизненную, а дальше что? Будет он в лагере вечной зубной болью для начальства. Шансов на нравственное перерождение – меньше нуля. Напрашивается организация лагерным руководством несчастного случая со смертельным исходом. Но зачем же материал-то переводить? На самом деле уголовника привозят на КПП-2 и ускоряющим пинком провожают из его тюремной зоны в нашу аномальную. Счастливого пути, смертничек! Выживешь, татуированный – твоё счастье, нет – туда и дорога.
Вот для таких-то и предназначены вторые врата ада.
Старик подумал: «То, что в Зону до сих пор отправляют осужденных, майор Махдиев в своих лекциях не скрывал. Но о специализации контрольно-пропускных пунктов почему-то не упоминал, хотя, похоже, здесь об этом известно каждому. Почему? Гм…» Мохнатый мирно заснул под рассказ Тихони. Послушав несколько секунд его похрапывание, Тихоня продолжал:
– Есть ещё где-то на севере КПП номер три, но толком о нём ничего не известно. Зачем его устроили в самом гиблом из мест Зоны, то есть непосредственно у развалин Усть-Хамска, черт знает да бог ведает. Кого запускают сквозь те ворота, неясно. Болтают, будто до сих пор учёные и военные пробуют проложить дорогу своим экспедициям…