Старик с обочины
Шрифт:
Умудрённые опытом обитатели Зоны стараются обходить эти неуклюжие опустошённые оболочки людей…
– Нам сюда.
– сказал Глюк, махнув рукой на крышу девятого дома.
– Зачем?
– удивился Старик.
– Есть обычай: те, кто хоронят, первыми берут любую вещь умершего. Потом – соседи по дому.
Старик обратил внимание на то, что Глюк не сказал «друзья». Они взобрались по скрипучей лестнице на чердак. Рабочий Лом, штопавший комбинезон, указал на картонную коробку
– Берите.
– предложил Лом.
– Что?
– поинтересовался Старик.
– А что хотите.
Старик запустил руку в ворох одежды и под тканью нащупал холодный металл. Он понял, что это такое, еще когда вытаскивал тяжелый, цепляющийся за всё и не желающий вылезать предмет.
– Будешь брать?
– равнодушно спросил Лом, когда Старик извлек на белый свет пистолет-пулемёт Шпагина.
– Тогда уж вместе с вон тем мешочком патронов, запасной диск – там же.
– Правда?!
– Да возьми, конечно.
– подтвердил Глюк, -А я вот фляжку…
Выйдя на «проспект» и остановившись под развесистой яблоней, Старик взвесил на руке ППШ.
– Вот я теперь и при настоящем оружии!
– гордо сказал он.
– Повезло! А я думал, можно только какую-то мелочь на память…
– Не хочу расстраивать, -пожал плечами Глюк, -но эта вещь тут совсем не в почёте. Древняя рухлядь, хлопушка елочная. Да и патроны к ней тоже дешевые. По-моему у Борова целый тюк валяется, никто не берёт, так что он даже собирался их Кузнецам на переплавку отдать.
– Есть такой бородатый анекдот.
– сказал Старик.
– «Как, вы не любите кошек?! Да просто не умеете их готовить!» Где бы пристрелять машинку вечерком?
У колодца Старика окликнул Хрыч, за спиной которого маячил взволнованный Тихоня с топором в руке: -Куда намылился? Что за кочерга под мышкой? Какой ещё погреб? Кому строить? Оставь всё, быстро топай к Борову! Он тебя ждёт на втором этаже столярки, в кабинете.
– Я провожу.
– быстро сказал Тихоня.
– Чего?
– несказанно изумился Хрыч, -Боишься, что заблудится? А секира зачем? Охранять от комаров?
– Да я это… дрова рубил на кухне… -промямлил Тихоня.
– В общем, провожу…
Он всадил топор в пень и, косясь на автомат за плечом Старика, пристроился идти справа.
– Говорят, есть не то два, не то три обитателя в Зоне, -вполголоса торопливо заговорил он, -которых зовут Шаманами, а кто пограмотнее – друидами. Их все наполовину уважают, наполовину боятся, даже лукьяновские отморозки. Они родились и выросли здесь. Ну, эндогены, понимаешь? Я никого до сих пор не видел, но были у нас гости, которые с Марьинским Шаманом встречались. Необычайно странный тип. Он, говорят, живёт отшельником на окраине Марьино, оружия вообще не носит. С его слов получается, что Зона – живой организм, а мы вроде блох на нём.
– А что, -хмыкнул Старик, -тоже теория. Не хуже академических. Ты к чему это?
Тихоня уцепился за рукав комбинезона Старика и остановил его.
– А к тому, что кроме вас с Глюком всему «курорту» известно –
Территория бывшего СССР Сибирь Усть-Хамский район Хамской области Аномальная Зона внеземного происхождения Черново, «Курорт новоселов» 10 часов 15 минут 2 августа 2007 г.
Пятьдесят лет назад на первом этаже маленькой столярки очевидно размещался цех и склад, а на втором – всякие крохотные помещеньица для бухгалтерии, канцелярии и, конечно, ленинской комнаты. Дверь ленинской комнаты Старик определил сразу: очевидно на ней был привинчен барельеф с профилем вождя. Пластину из цветного металла, естественно, сняли, а тёмное пятно с характерной бородкой и могучей черепной коробкой осталось. «Как в Хиросиме.
– усмехнулся про себя Старик, -Тени исчезнувших людей». Под пятном в дереве острым предметом, очевидно стамеской были выдолблены крупные аккуратные буквы РАЙ. За дверью раздавался приглушенный шум. Старик прошёл было мимо, но потом остановился, вернулся и прислушался к едва различимым ритмичным коротким женским стонам. Озадаченно пожал плечами и повернулся к другой двери обитой некогда черным, а теперь гнусно-бурым дерматином. Дверь была приоткрыта.
– Не размышляй. Правильно. Сюда,-хрипло сказал изнутри Боров.
– Ждём.
– Мутируем помаленьку?
– дружелюбно спросил Старик, входя.
– Сквозь двери видеть учимся?
– Нет!
– рыкнул Боров.
– Не пори чушь. Садись за стол. Это Шаман. Разговор имеет. Касаемо тебя.
Старик отметил, что торговец – не в своей тарелке, нервный и неуверенный. Он сидел, утвердив руки на столе, крутил толстыми пальцами и переводил взгляд исподлобья то на Старика, то на гостя в комбинезоне армейского покроя, но непривычного светло-серого цвета.
Шаман был совершенно неопределенного возраста, среднего роста, узкоплечий и какой-то гибкий, струящийся. Ноги-руки у него явно не выглядели богатырскими, но конфликтовать с ним не хотелось уже с первого взгляда. Голова Шамана была велика, покрыта густыми короткими волосами, напоминающими серый кошачий мех. Лицо с ровной матовой кожей без следов щетины, сильно сужавшееся от большого черепа к подбородку. Янтарные глаза были широкими, сонно прикрытыми веками без ресниц, а когда веки поднимались, было видно, что зрачок вертикальный, словно у кошки.
Старик без спешки сел, заметил: -Вообще-то мне работать надо…
– Думаю, работа подождёт.
– услышал он звонкий, чистый голос. Когда Марьинский Шаман разговаривал, он казался чревовещателем, плотно сжатые губы начинали незаметно двигаться, но дикция была великолепной.
– Во сколько почтенный Боров оценит вот это?
Он вынул из кармана и с тяжелым металлическим стуком положил на стол мерцающий багровыми сполохами шарик величиной с грецкий орех. Боров подкатил его пальцем, подумал.