Старинный дом
Шрифт:
– Рано лёг вчера. Так что? Могу дать тебе последний шанс.
Обида снова заполнила сердце Яны. Она вспомнила вчерашние слова Веры и внезапно у неё вырвалось:
– Я пока не готова дать тебе шанс.
Грег явно не ожидал такого ответа.
– Енот, ты чё, совсем прифигела? Знаешь такое выражение: попку поднял – место потерял? Мне нравится твоя попка, но их на свете много, найду другую. А вот ты – найдёшь другого меня?
Руки Яны упали на чемодан. Не поднимая на него глаза, она ответила:
– Грегор, я просто хочу забрать некоторые вещи, которые понадобятся
– Чего ты артачишься? Я понимаю, ты обиделась. Но я же сказал: я был пьян. Это случайность. Неужели нельзя просто забыть об этом?
– А с остальными нашими девочками – тоже случайность? – Вдруг подняла на него глаза Яна.
– С какими ещё девочками? – Неуверенно спросил Грег.
– Со всеми. Всё это время, Грегор. Как ты мог. Я так люблю тебя. Ты знаешь это. Как ты мог так поступать со мной?
– Что ты выдумываешь? Ты увидела неприятную сцену – ладно, я признаю, что виноват – но зачем вешать на меня все грехи мира?
– Ничего я не выдумываю. Мне сказала Юла.
Грег закусил губу.
– И ты поверила этой лживой сучке?
– Не только ей. Ты сам сказал, что у тебя очередь стоит, – как ей этого не хотелось, но слёзы сами по себе потекли по щекам, – Грегор, пожалуйста, дай мне собрать вещи и уйти. Я не хочу говорить об этом.
– Подожди.
– Чего ждать? Я шесть лет ждала. И дождалась только вчерашней сцены и откровений Юлы. Она врала? Вчера был единственный такой случай?
– Единственный. Юла врёт, – твёрдо сказал Грег.
Яна захлопнула чемодан. Встала и положила на тумбочку ключи.
– Я пойду, Грегор, – она снова опустила глаза, – позвоню, когда буду забирать остальные вещи.
Грек вошел в комнату и приблизился к Яне.
– Ты же говорила, что любишь меня. Неужели не можешь простить один маленький косяк? – Он смотрел ей прямо в лицо, но она не поднимала глаз.
– Я очень люблю тебя. Поэтому мне сейчас так больно. Но, наверное, что-то во мне не так, раз тебе не хватает моей любви. А простить… как можно простить того, кто не просит прощения?
– А если я скажу, что не хочу, чтобы ты уходила? – медленно произнес Грег.
– Это не те слова, которые я хотела бы, наконец, услышать от тебя.
– Ясно. Не те, значит, – уже другим, циничным тоном сказал он, – посмотри на меня, чего ты постоянно прячешь глаза?
Яна подняла на него налитые слезами голубые глаза, казавшиеся сейчас двумя глубокими озёрами, и сразу же утонула в его горячем взгляде. Он схватил её за скулы и стал целовать, медленно и глубоко. Она сразу громко застонала и обвила его шею. Грег расстегнул её джинсы и грубо сорвал их до колен. Затем просунул ладонь между ног, и стал ласкать пальцами. Стоны Яны сменились криками. Рука Грега намокла, и он засунул её ещё глубже. Она закинула назад голову, подставляя шею и грудь под его поцелуи, и всем телом прижималась к его ладони и телу. Он целовал и покусывал её соски, рука двигалась все быстрее. Яна непрерывно стонала и вскрикивала, гладя
И тут он внезапно резко оттолкнул её, так, что она упала на свою кровать.
– Ну ладно, иди, – спокойно сказал Грег.
Яна, задыхаясь, держась рукой за живот и подтянув к нему колени, завыла:
– Нет, пожалуйста, Грегор… иди ко мне…
– Пошла вон, я сказал.
– Я не могу… пожалуйста… прости меня… иди ко мне!
– Ах, не можешь? Даже без всяких «тех самых слов»? А я предупреждал тебя, дуру! Так вот. Последнее предупреждение. Когда вернёшься – чтобы ползла на коленях. В буквальном смысле. А я ещё подумаю тогда – брать тебя назад или нет. Не захотела по-хорошему – будет по-плохому. Усекла? – Он повернулся и вышел из комнаты.
Яна заревела навзрыд. Боль была везде – и физическая и моральная. Зазвонил телефон.
Она с трудом поднялась и махнула пальцем по экрану.
– Янка, ну как? Всё норм прошло? – Раздался бодрый голос Веры.
– Вера… пожалуйста… забери меня отсюда… я не знаю, куда мне идти… как мне идти… пожалуйста, приезжай!
– Ой, господи, Янка, что случилось? – Испуганно спросила Вера, – Гришка? Побил?
– Хуже… пожалуйста, забери… помоги… на вокзал.
– Ой, господи! Я же в магазе. Ну да ладно, закрою на часок, если что – объясню Игнатичу. Сама выйдешь, иль зайти за тобой?
– Выйду. Прямо сейчас выйду, буду ждать у подъезда.
Она быстро натянула джинсы, схватила чемодан и бегом выбежала из квартиры. Через полчаса к подъезду подъехала Вера. Яна соскочила со скамейки и бросилась ей на шею.
– Верунь, – рыдала она, – я не могу от него уйти! Я хочу быть с ним. Пусть делает, что хочет. Я не могу. Я никуда не поеду, не хочу никакого моря! Всё это было враньё, Юла врала – она сама напоила его, полезла к нему! Он же пьяный… это было один раз всего.
– Что ты мелешь! Ты дурочка? Что там у вас произошло? А ну, садись в машину, расскажешь.
– Нет, я не хочу ехать. Я хочу вернуться.
– Вернуться никогда не поздно. Просто покатаемся полчасика. Меня на черта с магазина сдернула, чтобы лично сообщить, что хочешь вернуться? Не хочешь ты вернуться, ты хочешь, чтобы кто-то тебя удержал от этого.
Яна, вытирая слезы, села в машину и они поехали.
– Ну, рассказывай.
Яна долго молчала.
– Да не о чем там рассказывать, – устало вздохнула она, – ты права, я тебя позвала, чтобы ты меня забрала оттуда. Не вернусь я к нему. Он меня за человека даже не считает. Я для него всего лишь подстилка. Да я и есть его подстилка, так что он прав, что так считает.
– Молодец, Янок! Уважаю! Подстилка, да не подстилка! Пусть он за тобой теперь побегает!
– Как же, разбежался он… у него таких как я… на выбор. Он даже прощения не стал просить, хотя я ему прямо намекнула, что прощу тогда. А он, вместо того, чтобы всего одно слово сказать, поиздевался надо мной, и опять наговорил гадостей. Какое же я ничтожество! Боже, как я себе противна!
– Это он ничтожество, а не ты. Не грузись. Не будет бегать – другой найдется. Ты на себя смотрела когда-нибудь? Ты же красавица!