Старое пианино
Шрифт:
— Сам не могу понять. Зараза какая-то. Я из высшей касты чертей, данные у меня отличные, вырасту, стану правой рукой Себа, он сам однажды обмолвился. Себ хвалит меня, говорит, что я сметлив не по годам.
— Вундеркинд чертов, — кивнул Михалыч.
— Не выдавай меня, господин, очень прошу. Я постараюсь исправиться.
— Так зачем ты залез к нам в ванную, проныра?
Зет неожиданно сконфузился совершенно искренне.
— Я… я хотел взять кусочек мыла, — промямлил он, пряча глаза. — Они играли, кидались навозом,
Он украдкой поскреб сухонькой обезьяньей ручкой саднящее место на смоляном боку.
— Да-а, точно ты, пострел, дефективный. Первый раз вижу такого чистюлю в рядах нечисти. Не трясись, я никому не скажу. Бери мыло и проваливай.
Зет бочком приблизился к Михалычу, осторожно, боясь прикоснуться, взял из его руки кусок туалетного мыла, и чинно засеменил к двери, но прежде чем выйти обернулся:
— Можно еще спросить? — Получив поощрительный кивок, продолжал: — Зачем ты надел чужую шкуру?
— Мне так удобнее, — едва не расхохотался Михалыч. Зет несказанно его забавлял.
— Классно! Я бы тоже так хотел. Но такому нас не учат. Это умеют только высшие.
До свидания, господин, — вежливо попрощался чертенок и, исчерпав весь запас известного ему политеса, с облегчением дал стрекача.
Михалыч еще некоторое время задумчиво смотрел на приоткрытую дверь, затем взял щетку и стал сметать в кучку осколки.
Ярослав с утра засел за свой ноутбук, но завидев Василия, предложил:
— Давай затаримся пивком и пойдем на речку, порыбачим до обеда. Я уже с ума схожу от безделья. Хотели задержаться здесь на два дня, а торчим вторую неделю. Кстати, ты не видел мою красную бейсболку? Мне ее пилот с Формулы 1 подарил — именная. Я уже всех спрашивал, искал, где только мог, пропала бесследно.
Вася бейсболку не видел, поэтому Ярик вынужден был прикрыть лысину от солнца другой кепкой. Друзья взяли удочки, прихватили несколько бутылок пива и пошли через лес к реке, где не так-то просто оказалось найти безлюдное место. Горожане и туристы расположились вдоль берегов для пикника, в воде было много купающихся, в основном, детворы.
Василий рассчитывал по пути добросовестно выполнить свои обязанности: надо было проследить, чтобы не разводили костры. Жара не спадала, днем доходило до тридцати пяти, поэтому опасность возгорания была велика.
Наконец нашли подходящее место и пристроились на берегу с удочками. Рыбалка, однако, не задалась, рыба, как видно, тоже разморилась и попряталась в глубоких плесах. Ярослав предложил раздавить по бутылочке пива — горлышки бутылок торчали из воды на мелководье.
Мужчины прилегли на траве в тени, смотрели вдаль, потягивая пиво. Пока лежали, небо на горизонте стало свинцовым, деревья качнулись под порывом ветра.
— Опять гроза собирается, — заметил Василий. — Хорошо
Скоро солнце скрылось за большим облаком. За ним теснились более темные сердитые собратья.
— Надо идти, а то польет сейчас, — заключил Василий, не трогаясь пока с места.
— А ты говорил, орлы здесь не водятся, — лениво сказал Ярик: он взялся уже за третью бутылку.
— Не водятся, — подтвердил Вася. — Я что, своего леса не знаю?
— А вон кружит, это кто? Типичный орел.
Ярик указал пальцем вверх, Василий посмотрел в указанном направлении, ахнул и вскочил на ноги:
— Он! Точно он, черный коршун! Тот самый! Братан, очень тебя прошу, бросай все и помоги мне выследить разбойника. Посмотрим, куда полетит, хоть приблизительно.
— Так ведь хлынет сейчас, ты же сам сказал. Дождь еще полбеды, я грозы боюсь.
Пошли скорее домой. Коршун твой как раз в ту сторону полетел.
Черная птица описала круг в пасмурном небе и взяла курс на восток. Рыболовы поспешили в том же направлении, держась опустевшего берега.
В округе потемнело. Тучи полыхали изнутри, вдалеке была видна косая сеть дождя. Коршун еще хорошо был виден в небе, но скоро начал снижаться кругами и пропал из виду.
— Где-то в районе усадьбы сел, — вел наблюдение Василий. — Недаром я видел его в сарае. Ничего, выследим голубчика.
Лесная дорога вывела их к усадьбе. Неподалеку на просеке стоял автомобиль — серый фиат, внутри никого не было и поблизости ни души.
— Загулялись что ли? — сказал Василий. — В грозу бродить по лесу — неудачная затея.
Когда они ступили на территорию усадьбы, упали первые капли дождя.
— Мне все-таки не дает покоя конюшня, давай осмотрим ее еще раз.
— А если он кинется на нас?
— Пальну в воздух из ружья. Испугается. Коршун — не курица, кое-какие мозги имеются.
На всякий случай друзья вооружились крепкими палками, чтобы при необходимости отбить атаку недружелюбной птицы.
В конюшне было мрачно, из узких окон сочился слабый свет. В заброшенном помещении еще сохранились перегородки между денниками. В проходе валялись деревянные ящики и пришедшая в негодность садовая утварь — старые грабли, лопаты, жестяные ведра, растрескавшийся резиновый шланг.
Снаружи гудел ветер, деревья шумели и гнулись со скрипом. По крыше барабанил дождь, с каждой минутой все яростнее.
Под крышей на стропилах птицы не обнаружилось, поэтому мужчины обследовали по очереди каждый закуток, впрочем, уже без всякой надежды на успех. Сумеречное освещение и завывание ветра настраивало на мистический лад. Обоим вспомнились ночные игрища в лесу, особенно — участники.
Мужчины дошли до конца длинного строения, когда заскрипели дверные петли. Храбрецы, под впечатлением воспоминаний, не сговариваясь, юркнули в ближайший денник и затаились.