Старость аксолотля

Дукай Яцек

Агерре берет у писаря текущий реестр, задает временные условия. Всего один кандидат: фрай Рихард Горпах, 208.4 окт., номер 284 у Лужного. Агерре его знает, Горпах по образованию астрофизик, принес присягу меньше года назад. Он практически идеально подходит к профилю раскольника. Агерре быстро проверяет цель Ваяния Горпаха, и у него на несколько секунд учащается пульс: Горпах Ваяет сюда, предполагаемое время прибытия через сорок минут; он уже миновал Точку Ферза.

И так постепенно выявляется до сих пор скрытая логика событий. Агерре выпустил инквизитора, раскольники узнали о предмете расследования от первых допрошенных, проверили цель Ваяния Фредерика (у них наверняка есть какие-то подходы к Совету Ордена), испугались разоблачения Горпаха, во всяком случае, испугался Куомо (может, он дружил с Горпахом; не на встречу ли с ним в Глине летит сюда Рихард?) и решил превентивно Заваять Агерре, но не вышло, а поскольку в итоге лишь увеличились шансы разоблачения Горпаха, подключился Петрч, пытаясь отвлечь внимание Фредерика до того момента, когда

информация об инквизиции доберется до неудачливого раскольника, но тоже не вышло.

Что они теперь предпримут? Пойдут ли на открытую конфронтацию в защиту Горпаха, над планетой Агерре?

– Писарь!

Фредерик проверяет, кто из ОНХ пребывает в АС и окрестностях. Вопреки мнению, в «столице» ксенотиков их вовсе не полно, во всяком случае, не в CLay. Четыре неспящих, не считая самого Агерре – мало это или много? Какова, собственно, вероятность, что среди них окажется очередной раскольник? Почти нулевая – если они не собрались здесь в соответствии с планом. Так или иначе, Фредерик не знает никого из них настолько, чтобы довериться ему по вопросу Горпаха. Однако, с другой стороны, 208 окт. – не хрен собачий. С Куомо было нелегко, а ведь с Горпахом все должно пойти несравненно быстрее. Сцилла, увы, все еще где-то возле ядра…

Тридцать пять минут. Фредерик выныривает в Иллюзионе пятимерного отображения пространства-времени: здесь только звезда, планета и похожие на дождевых червей длинные рукава Ваяний, настолько перекрученные, что их невозможно описать словами из мира, доступного ощущениям Homo sapiens. Этих червяков-5D четыре: один самого Примуса, один некоего Ветона Макблея ОНХ, уже покидающего долину звезды, в пяти тысячах астрономических единиц от нее и с каждой секундой все дальше, один Рихарда Горпаха – и один Есады Ори, в соответствии с распоряжением Фредерика прибывающей в Агерре-сити.

Фредерик быстро оценивает на Болотах, насколько Есада опережает Рихарда: примерно на десять минут, если оба будут придерживаться оптимальных траекторий. Сам он приказывает своему НавигаторуXG пойти на перехват. Они встретятся на кривой, опережающей планету.

Тем временем происходит самоуничтожение его Сада. Агерре нужен специализированный, высокоэнергетичный живокрист, причем в большом количестве, а единственный материал, которым он располагает для его выращивания, – живокрист Сада и заполняющие его органические массы со штаммами QTRP и ДНК. Охваченный каннибальской лихорадкой, Сад разогревается до шестидесяти с лишним градусов Цельсия. Агерре изолируется во внутреннем кубике, полностью отрезав себя от остального Сада – который уже таковым не является.

В глубоком Иллюзионе он общается с экспертами Ордена, выбирая наилучшие инвазионные программы. В мелком – наблюдает за неумолимо приближающимися к нему тремя личинками 5D.

Одиннадцать минут. Исчезает одна личинка, сразу за ней вторая.

Есада устала. Она не понимает или не хочет понимать, о чем просит ее Агерре, а Агерре спешит, у него нет времени на утонченные беседы.

– Раскольники, фрай! – он повышает голос, и малышка Есада машинально пятится в кутрипическую гущу своего салона. У Фредерика вновь сжимается сердце от чувства вины. – Они заявили о себе. Три часа назад один из них хотел меня полностью Заваять. Они убили Габриэля. Какие тут, черт побери, еще могут быть сомнения?

– Я просто не понимаю, почему сам раскол обязательно должен быть чем-то плохим.

– Ты их поддерживаешь? Это убийцы.

– Некоторые – наверняка. Но это ничего не говорит о том, насколько справедливо или несправедливо они поступают.

Агерре видит, что с таким подходом он мало чего добьется. Он мог бы отдать ксенотичке непосредственный приказ как Primus Inter Pares OHX, но если Ори откажется подчиниться, он толкнет ее таким образом прямо в объятия Петрча. Впрочем, он не хочет ее принуждать.

И потому:

– Есада, Есада… – он присаживается на кушетку под кутрипической пальмой, беспомощно сгорбившись. – Ты была единственной, кому я мог полностью доверять – кроме Сциллы. Ты произвела на меня впечатление тогда в Венеции. Я считал, что если ты столь ценишь этику ксенотика… что присяга, принесенная Ордену… Я уже ничего не знаю.

Ори приседает перед ним, слегка дотрагивается до его руки, покрытой фиолетовыми пятнами, заглядывает в лицо, погруженное в тень.

– Я ведь не сказала, что нет. Идем, Фредерик. Я тебе помогу.

Так рождается план изнасилования.

Рихард Горпах до самого конца ничего не поймет. Ему все так же неизвестно ни об открытии Глупца, ни об инквизиции, ни о Куомо и появлении раскольников. SpaceSculptor в full-mode погружает его постоянным Ваянием в состояние тяжелой летаргии. Ему остается меньше четырех минут до завершения выполнения макроса, когда в его сверхсветовую волну ударяет встречная волна, сдвинутая по фазе таким образом, что она полностью нивелирует Ваяние. На Саде Горпаха сразу же замыкается тяжелый Cage/Needler, несущий на гравитационных остриях густые тучи инвазивного живокриста. Защитное Ваяние Горпаха пробивается столь быстро, что Рихард даже не успевает усилить макрос – атака ведется программами на имплантах Агерре и Ори, никакие решения не принимаются вживую, замысловатый скрипт отвечает за всю операцию, миллисекунда за миллисекундой. Горпах еще даже не начинает приходить в себя, когда во внешний живокрист его Сада вгрызается состоящее из микрочастиц деструктивное нано, прожигая внутрь бесчисленные микротуннели.

Через них проникает специализированный медицинский живокрист. Далее следует вполне ожидаемая задержка, критический момент, поскольку невозможно ускорить движение молекул в воздухе свыше определенной граничной скорости, и в зависимости от того, где конкретно в данное мгновение Горпах находится в своем Саду, раскольник может выиграть от одной до полутора десятков секунд, чтобы среагировать. Агерре, однако, рассчитывает на дезориентацию Рихарда и традиционные настройки его импланта. Стандартные приоритеты таковы, что сперва программа запускает герметизирующие и защитные макросы, всевозможные Cage/Armoury. Лишь потом (если такое вообще происходит – ибо подобная атака не имеет прецедентов в истории ОНХ) наступает очередь уровня химии. Агерре втихомолку рассчитывает также на стампу Есады – потому он и выдвинул ее на позицию, ближайшую к Саду раскольника. Может, им повезет, и задержка не будет большой… В конечном счете оказывается, что она составляет три целых и три десятых секунды – и для Рихарда это по крайней мере на полсекунды меньше, чем нужно. Инвазивный живокрист добрался до его тела и начинает экзотермическую кристаллизацию внутри легких, одновременно двигаясь вместе с кровью к мозгу, и посредством быстрых реакций с плазмой крови выделяя в вены и артерии наркотические вещества, жестокие аналоги гормонов, комплексные нейролептики. Страж Горпаха пытается этому противостоять, но он слишком медлителен, впрочем, до него тоже добирается соответствующий живокрист и блокирует его нервные связи. Еще секунда, и падает последний бастион: в мозг фрай Горпаха проникает дополнительный живокрист, логическое нано прирастает к внедренному в кору импланту, осаждается на дендритовых деревьях, сопоставляет аксонные импульсы. Все это минует лишь глию – непосредственных подключений к X. procaryota gleiophyta нет. Инвазивный живокрист несет собственные глиевые клетки, благодаря чему структуры мозга и импланты Горпаха в реальном времени последовательно отображаются в Болотах Ордена. Первая задача «экзоимпланта» состоит в том, чтобы удержать оригинальный от каких-либо саморазрушительных действий, бегства в бесконечное крипто, стирания данных, особенно индекса расположения файлов. Имплант и Болота могут быть закрыты крипто, но какие-либо исходящие из них данные должны быть дешифрованы, прежде чем комплексы нейроимпульсов передадут их в мозг человека или ксенотика. Соответственно, чтобы проникнуть в эту сокровищницу, нужно просканировать информацию как бы in statu nascendi [185] , а затем пойти следом за ней назад, к используемому имплантом ключу; узнав последний, войти в управление имплантом и скопировать индекс; затем присвоить себе права владельца и с его идентификатором скопировать все дешифрованные данные из самого импланта, а также из Болот и серверов, адреса которых имелись у жертвы. В тот момент, когда инвазивный живокрист Агерре завершает вышеописанную процедуру, фрай Рихард Горпах превращается в ничего не осознающий, лишенный памяти кусок глиомяса, в котором функционирует только вегетативная нервная система – все остальное протезирует экзоимплант, стимулируя в запрограммированной когнитивистами ОНХ последовательности соответствующие мозговые центры. В числе прочего он перезапускает НавигаторXG Горпаха, задав ему новые настройки и назначив новые задачи, так что раскольник «самостоятельно» Ваяется под кольцо планеты, к Орбитальным Садам Агерре и простирающимся перед ними живокристным полям, уже перепрофилированным в космическую тюрьму. Сам же Рихард Горпах (его тело) безвольно парит над креслом в кабинете Сада Горпаха, изо рта его течет слюна, из носа глия, и он тяжело дышит, бессмысленно вглядываясь во вращающуюся на потолке галактику ярких звезд – изнасилованный.

185

В момент образования (лат.).

13. Проект REVUM

Скопировано 148,5 терабайт в 25 437 файлах. После форматирования и пропуска через тематический фильтр остались 84 файла, в основном сжатых для линейной дискурсивной передачи. Тьюринговка Замка компилирует и сокращает пакеты, превращая их в сводку, которую Агерре способен усвоить за разумное время. Сводка многослойная, будто древний палимпсест, густо испещренная гипертекстовыми ссылками. Некоторые линки вместо других частей текста ведут к иллюзионным локациям или файлам всечувственных сканов. Агерре, однако, исключительно читает – в случае информации, в значительной степени опирающейся на абстрактные понятия или неоднозначные обозначения, это самый быстрый и эффективный способ ее передачи.

Предпосылки проекта REVUM были сформулированы сразу после второй встречи группы Петрча. Их тогда было всего семеро, тихих оппозиционеров, недовольных мечтателей; еще не было произнесено слово «раскол» и не сформировалась структура заговора. Они встречались в Иллюзионе sub rosa [186] , обменивались идеями, свободно дискутировали… Первый вопрос задал фрай Клингер; позднее именно он и Горпах надзирали над реализацией Проекта – отсюда и столь обширные архивы у Рихарда.

186

Конфиденциально (лат.).