Старость не радость, или замуж не напасть
Шрифт:
А сама вернулась к богатырям.
— Ну чего? Можно уже идти убивать чудо-юдо поганое? — поднялся с земли Илья и вытащил меч из ножен для демонстрации серьезности своих намерений.
— Не убивать, — лениво отмахнулась я. — Травы собирать. Перенесет нас Горыныч на себе через речку-вонючку.
Говорила-то я уверенно, да только той уверенности у меня и в помине не было. Я, конечно, молодец. Переговоры провела успешно. Вот только хватит ли мне знаний, чтобы сбор сделать подходящий? Да и поможет ли он такому великану? С четверть часа я ходила и бормотала названия
— Ромашка, ромашка... Ромашка от изжоги должна помочь. Подорожник. Подорожник точно надо — он от всего помогает. Полынь? Ну не абсент же я собираюсь варить! Ладно, полынь тоже добавим. Иван-чай... Зверобой...Тысячелистник... Мята... Больше ничего не помню...
— Что ты это там бормочешь? Не заклинание ли творишь? — насторожился Добрыня.
— Его, его, соколик. Называется «Как заставить богатырей делом заняться, а не лясы точить». Я вам травку покажу, какую собрать, а вы бабуле подсобите.
— Где это видано, чтобы богатыри траву собирали по указке ведьмы? — возмутился Добрыня.
— Конечно, лучше руку свою речке Смородине отдать и от кровопотери сдохнуть.
— Ладно, Яга, показывай, что нужно!
Так вчетвером мы к вечеру набрали три мешка травы. Баюн хотел сначала откосить от трудовой повинности, сославшись на то, что у него лапки, но номер не прошел. Пахал как миленький. Рвал траву зубами и носил в мешок.
Не знаю, конечно, может, чего-то и не по списку надергали, но старались все знатно. Всю нашу добычу погрузили на лошадей и повезли Горынычу.
Змей, узнав в моих спутниках богатырей, хотел их по привычке сожрать, но вовремя вспомнил о своем обещании. Котел с водой он все-таки где-то умудрился достать и по моему знаку разжег дрова под ним. Как только вода закипела, мы высыпали туда все травы. Для вида я ходила вокруг котла, воздевала руки к небу и выкрикивала названия трав на латыни. Хоть для чего-то мне пригодилась эта бесполезная информация, полученная в вузе. И запомнилась же! Не факт, что правильно запомнилась, но все же.
Когда питье остыло и немного настоялось, я велела Горынычу выпить его. Головы долго спорили между собой, решая, кому придется пить. В итоге каждая голова сделала по большому глотку. Не понравилось только одной, самой вредной.
Видимо, для проверки действия моего чудесного зелья, эта противная голова потом рыгнула. Я пригнулась на всякий случай. Богатыри же не шелохнулись. Видимо, верили в мои познания куда больше, чем я. Из громадной пасти не вырвалось даже облачка пара.
— Хорошо твое зелье. Вернешься, еще сваришь, — похвалила голова. — Ну а теперь полезайте на меня, исполню свою часть сделки.
Полезайте! Легко сказать, да сделать сложно. Вон какая махина здоровенная, одна лапища с меня толщиной.
Илья подошел к своему богатырскому коню, обнял его, что-то на ухо шепнул. Добрыня тоже со своим конем попрощался, посмотрел на Змея и предупредил:
— Если что-нибудь с ними случится, шкуру спущу.
Кони заржали и помчались в степь, а Илья приблизился вплотную к Горынычу, раздумывая, как проще
— Я первым полезу, — наконец решил он, — потом ты Яга, а следом Добрыня пойдет.
И, прищурившись, так пристально на меня посмотрел, прежде чем на горб к Горынычу вскарабкаться. Хитрый какой, не иначе как думал, что я со змеем сговорилась их в реку скинуть. Больно надо!
— Бестолковая молодежь пошла, — прокряхтела я, — нет бы, помог, руку бабушке подал.
По лицу богатыря видно было, что подобной чести я не удостоюсь. Что ж! Сами напросились.
Подобрав юбку, полезла по услужливо подставленному Горынычем крылу. А это вам не ступеньки, однако! Гладкое, пологое, удержаться не за что. Пришлось корячиться, вцепившись руками в самый край. Добрыня не выдержал, начал меня сзади подпихивать, ухватившись здоровенными ладонями за филейную часть.
— Куда руки кладешь, охальник?! Туда только после свадьбы можно.
— Тьфу ты, бабка! — послышалось за спиной. — Сто лет в обед, а всё на добрых молодцев засматривается.
— А я душой молода!
— Долго вы там браниться будете? — возмутился Змей и взмахнул крылом так, что меня вмиг наверх подбросило. Пятая точка больно приземлилась на костистый хребет, а из сумки послышалось кошачье шипенье. — Пятеро одного не ждут, полетели!
Едва Добрыня успел на спину Змея вскарабкаться, как тот, оттолкнувшись от земли, взмыл в небо.
— Стой! — закричала я. — А как держаться-то?!
— За шею держись! — откликнулась одна из голов.
Ветер ударил в лицо, и мы полетели. Красота, казалось бы, да только был бы свеж тот ветер! Река под нами цвела и пахла тончайшим ароматами средневековой Франции. На подходе к берегам еще смрад стоял, а стоило над водой подняться, так вообще глаза от него слезиться начали. Да и вода ли это была? Черная жижа внизу бурлила и булькала, выпуская в воздух серые клубы ядовитого пара.
Ну и райончик себе выбрал Кощей! Не мог, что ли, нечто более презентабельное присмотреть? Виллу у берегов океана, например?
Даже богатыри от таких миазмов сморщились и побледнели. Горыныча же ничего не смущало, будто специально он занырнул в самое густое облако, от которого меня чуть наизнанку не вывернуло. Чтоб мне еще хоть раз в жизни воспользоваться услугами этой авиакомпании? Да никогда!
Но вот вонючая туча осталось за спиной, и по тому, как подпрыгнула пятая точка, я поняла, что экзекуция закончена.
— Прилетели, — довольно сообщил Змей, скидывая богатырей со спины, — если кто-то спросит, я вас не знаю!
— Больно надо нам с чудищем знаться, — буркнул Илья.
Я осмотрелась. Калинов мост, оставшийся позади, ничуть не изменился, а вот окружение было совсем иное, будто я два раза за жизнь в другой мир попала. На том берегу всё зеленое было, цветочки цвели, а тут ни травинки. Голые деревья вдали тянулись черными кронами к серому, будто покрытому грязной ватой небу, а сухая, точно выжженная огнем земля, стелилась под ногами нескончаемым унылым полотном. Ни птичка не запоет, ни зверь не проскочит.