Старость шакала. Посвящается Пэт
Шрифт:
Когда громыхнула входная дверь, Пэт уже смотрела в окно и видела, как в окнах напротив проходит жизнь. Она знала, что в одном из них сейчас начнется особое оживление. Там жена и сын, не скрывая радости, встретят задержавшегося в университете отца. Он войдет усталым, чуть рассеянным и жена примет у него портфель, и поспешит накрывать ужин.
– Ну как он вам? – спросила Пэт у пустых урн.
И обрадовалась, услышав в ответ тишину.
***
– Неприятности? – нахмурился Джимми Крайтон.
– Да, – кивнула Пэт. – Неприятности на работе.
Они
По большому счету, все началось еще на прошлой недели, кажется со среды. Уже потом она сопоставила эти два явления: исчезновение Майкла Хаксли и сухость, с которой сотрудники лавки общаются друг с другом. Даже дети Джона Хаксли словно заключили странный сговор: отводили друг от друга глаза, а из всех слов в общении предпочитали недовольное бурчание.
Эту картину Пэт наблюдала пять дней, но в этот вторник не выдержала и приперла Лору Хаксли к стене в разделочной.
– Что случилось? – тихо спросила Пэт. – Что происходит, Лора? Со всеми вами, а?
Лора на помощь не позвала, но и не испугалась. Лишь усмехнулась, не отводя взгляда.
– С нами со всеми, вот что случилось – сказала она. – Магазин продают.
Оказывается, все были в курсе еще в субботу. Все, кроме Пэт, для которой суббота стала экватором между последней на сегодняшний день мастурбацией в Крингфордском лесу и первым визитом Стивена Маккалистера в ее дом. В Лондон Майкл улетел на переговоры о сделке, но подробности его супруга сообщила сестре Роз лишь в пятницу. Дальнейшее было делом самого ближайщего будущего. Роз Клоди обо всем поведала Маргарет Клоди – разумеется, под большим секретом. Преисполненная гордостью Марго не преминула продемонстрировать собственную значимость, выдав секрет Уэйну и Лоре Хаксли при первой же возможности: в субботу с самого утра. Дети младшего из старших Хаксли тут же поставили в известность родную мать, от которой последним обо всем, если не считать Пэт, узнал родной брат Майкла Джон. Еще от жены он наверняка узнал много нового о себе, о своем брате-авантюристе, о его стервозной жене и вообще об их проклятущем роде, с которым урожденная Джейн Фриголд, в замужестве Хаксли, имела несчастье связать свою жизнь.
– Так что впереди – полная неизвестность, – заключила рассказ Пэт. – Выгонят как пить дать.
Констебль помолчал, и Пэт услышала, как стучат его ботинки о тротуар. Если не видеть, то не отличить от шпилек.
– Ты не пробовала искать другую работу? – спросил он. – На сайты не заглядывала? Джобсерч точка юкей?
– Да зачем он мне?
– Во-первых, – приободрился Джимми, – сегодня интернет – лучший способ найти новую и вполне достойную работу. Во-вторых, даже если у тебя сегодня с работой полный
– Да мне отлично в лавке, – пожала плечами Пэт. – Конечно, если бы еще зарплату не срезали за Мертон… А впрочем, скоро все закончится. После Уимблдона буду ходить на работу как обычно. Может все-таки, – она помрачнела, – все это липа, и Майкл в Лондоне по другим делам? Хоть бы у него там женщина была, что ли!
– Вот видишь, – усмехнулся констебль. – Нельзя настолько зависеть от одного места работы.
– А сам-то?
– Я?
– Сам-то ты сайты отслеживаешь?
– Ну что ты. Я же полицейский.
– И в чем разница? Тебя же могут уволить. Я хочу сказать, это не исключено.
– Все может случится, – согласился он. – Но знаешь в чем разница?
– Понятия не имею, – честно призналась Пэт.
– Разница в том, – сказал констебль, – что моя работа и есть мое призвание. Я с детства хотел быть полицейским. С юности знал, что буду полицейским. Мой отец был полицейским и дядя Джон до сих пор служит в Управлении. Я и сейчас не могу представить себя на работе без полицейской формы. Это как божественное вмешательство: оно есть и ничего с этим не сделать. Лепка котлет – разве в этом твое призвание, Пэт?
– Звучит унизительно, ты не находишь?
– Нет, что ты… То есть, – он замялся и остановился. Затем вытянул руки по швам. – Прошу меня простить.
– Да я пошутила, – засмеялась Пэт. – Нет, правда, ты что?
– Я не имел права…
– Перестань, Джим!
– Не должен был…
– Я же пошутила! Ну пойдем, – и она потянула его за рукав.
Как ребенок, подумала Пэт. Она снова вспомнила Стивена, его руки и его губы. Джимми Крайтон мог бы наверное вырубить его одним ударом, но отчего-то в голове Пэт царила неразбериха, и констебль был для нее мальчишкой, а Маккалистер – подчиняющим железной воле господином.
– Я не пропаду, не переживай так, – напомнила о теме разговора Пэт. – Зайду на этот твой сайт, так уж и быть.
– Обязательно зайди, – оживился констебль.
– Просто, когда что-то в твоей жизни заканчивается, кажется что дальше ничего не будет.
– Понимаю, – кивнул Крайтон.
– Найду другую работу, какие проблемы.
– Если надо, может и я смогу помочь.
– Да ты не волнуйся. Все позади, я крепко стою на ногах, – она похлопала себя по бедрам и засмеялась.
– Ты молодец.
Он улыбался, а Пэт больше не о чем было с ним говорить. Она улыбалась в ответ, но чувствовала, как накатывает тоска, и не могла определить, что ее больше беспокоит: завтрашний день или разочарование в этом молодом и чертовски скучном человеке.
«Внутренняя парковка, девятнадцать ноль-ноль».
Автоматические двери главного входа в шоппинг-центр «Чапелфилд» распахнулись перед Пэт без четверти семь. На втором этаже она прошлась по бутикам Эсприт, Эрнест Джонс и Зара, но на условленном месте все равно очутилась за три минуты до означенного времени. Понервничать она не успела: почти сразу у ее ног остановился бирюзовый Шевроле Авео и из салона выглянул совершенно незнакомый водитель. Он был моложе Стива и совершенно лыс.