Староста боевого факультета
Шрифт:
Хотя прошло всего ничего.
Голову разорвало от мысли, что с момента приезда и появления в его жизни Лай — он не смотрел ни на одну красотку. Даже Алисия, что была полностью в его вкусе, по всем критериям, была не интересна и не вызывала желания. Напротив, хотелось сплюнуть на землю прямо при ней на её очередное наигранное, слащавое приветствие.
Теперь ярким воспоминанием была Лай.
Их знакомство, перепалка, «пятница», первая встреча без масок, поцелуй, объятья и многое другое. И хоть в этих воспоминаниях нигде не было секса, везде бушевал огонь, эмоции…его
— Стань моей и узнаешь! — коротко отозвался ей и улёгся обратно на подушки, всё ещё пребывая в смятении.
— Самое глупое предложение "переспать" в моей жизни. Делать мне, что ли больше нечего, чем спать с "разрисованным" врагом из любопытства? Слишком дорого оно выйдет! Перебьюсь…! — сонно прошептала девушка, укладывая тёмную макушку на моё плечо.
А я, проглотив её слова, обдумывал, как же так вышло.
«Три с половиной недели без близости женщины! ДА КОГДА ТАКОЕ БЫЛО-ТО? Да и влечёт меня к девчонке, что занята. Раньше бы я даже в её сторону не посмотрел, будь хоть намёк, хоть слух о наличии любовника. А сейчас? Готов ли я сразиться, отвоевать, присвоить?»
Целебное свечение отвлекло от тяжёлых дум. Лай лёжа на моей груди, уже тихо сопела в кулак, (что зажимал мою рубашку), пригревшись в моих руках. Всё её маленькое тело словно подсвечивалось изнутри и на коже отчётливо виднелись затемнения, что медленно-медленно уменьшались.
«Строит из себя непобедимого мутанта, а сама маленькая и хрупкая, как цветок!»
В этот момент с орхидеи опал подвявший бутон, словно отголосок моих мыслей. Рассматривая цветущее растение, я неосознанно проводил аналогию и пришёл к выводу.
«Я хочу защищать Лай. Хочу видеть её счастливой. Хочу сделать своей, но когда она сама поймёт, что я для неё — лучшая партия! Прости отец, свадьба с принцессой Сальярии отменяется. Я уже нашёл своего маленького Цербера и не отпущу!»
Глава 22. Отработка провинности.
Перед самым пробуждением я понял, что опять в постели один. Руки искали маленькое тело рядом, но ощущали только смятые прохладные простыни. Злость окутала с ног до головы, заставив открыть глаза, что горели демоническим огнём.
«Она опять сбежала! Раненая, обессиленная…неугомонная девчонка! Но куда теперь?»
Выскочив из комнаты Старосты, глаза наткнулись на Сангра и Деггера, что пили кофе, ни свет ни заря, и хмуро смотрели на приготовленный для меня кофе.
Всё повторилось — кофе есть, а Цербера нет.
На лекциях Старосты вновь не нашлось, и по ощущениям не было её и в Академии. Наши знакомые Сальярийки лишь качали головой и старались не показывать своё волнение за Лай, но нас с сестрой — Эмпатов — не обманешь.
И потянулись дни.
Эмоций, что накормила нас Лай, хватило на целую неделю с учётом каждодневных тренировок на полигоне. Мы спарринговали с сокурсниками, иногда забывая, что мы союзники и бились не по-детски.
По выходным ребята утаскивали меня в город, и мы ходили по базару, заглядывали в пекарни и просто отдыхали от учебных дней. Сестра всё больше волновалась за меня, чувствуя мою постоянную задумчивость и отстранённость. Несколько раз она пыталась завести разговор,
Моя жизнь стала мукой. Тоскливой и серой, как пепел после костра. Пропали все краски.
Мрак по ночам поскуливал, когда мы сидели в комнате Старосты. Он играл с моей фантазией, представляя нашу новую встречу. Новый поцелуй до боли и жара, пылкие прикосновения, сладчайшие эмоции и страстную ночь вместе. Кхел мучал меня воспоминаниями о поцелуе на кухонном столе, о той чёртовой пятнице, о соблазнительном платье Лай на том балу.
Каждую ночь, стоило только задремать, демон подкидывал образы, и мне снилась моя Староста. Её ядовитые пронизывающие глаза, голова, что укрыта капюшоном, руки обтянутые кожаными перчатками и стан затянутый корсетом. Её голос будил среди ночи, всегда зовя меня одинаково — «Зерхо!». И после таких побудок уже не мог сомкнуть глаз остаток ночи.
Лишь во снах я мог быть рядом с ней. Творить с её телом всё, что мне вздумается, воплощая самые потаённые фантазии. Каждое утро начиналось у меня одинаково. Приветствие «боевой моркови», что топорщила штаны палаткой, ледяные струи воды, чтобы погасить внутренний костёр, успокаивающий чай с ромашкой, вместо кофе, и усердная учёба, что бы даже чёртова имени не вспоминать.
Мрак рычал по ночам, придумывая эротические сны, но с каждым днём голос его становился всё тише. А через четырнадцать дней и вовсе замолк. Не рычал, не скулил и не шевелился. Будто его и вовсе не было рядом. Пробуждался он только на полигоне, когда мы спарринговали с собратьями и смельчаками из Сальярии. Неизменно ими были Густав — русоволосый брюнет и его лучший друг — наш знакомый Марко. Темнокожий парень, Фад, что крутился постоянно рядом с Виктором, тоже наблюдая за занятиями, стал вызывать нас на поединок и оказался не плохим магом огня.
На семнадцатый день тоскливой жизни, после занятий, мы отрабатывали поединки с оружием соединённой со стихийной магией. Жегиро обрадовал, что и мы сегодня сможем поупражняться, но для этого нужно окутать выбранное оружие в пламя демона. Радовало то, что Сальярийцы подстраивали занятия под нас с учётом разницы магии.
Всей группой мы вышли на поляну, где уже занимались студенты младшего курса, что только-только научились удерживать стихию в руках и вкладывать в предмет. Жегиро ушёл переговорить с их куратором, а мы смотрели на адептов, что сейчас отрабатывали тоже занятие, что и мы. Несколько парней уже делали замахи, приноравливаясь к оружию.
Чуйка сработала мгновенно. Мрак встал на дыбы. Тревога заполонила сознание. Глаза сами нашли двух парней, что были похожи друг на друга. Они стояли чуть поодаль от основной группы. Что один, что другой держали в руках мечи и делали тренировочный замах — разрез — удар. Весёлые голоса подтрунивали друг над другом, готовясь к совместному спаррингу.
Рука безошибочно нашла плечо сестры, что стояла рядом, рассматривая младших, и толкнула её назад. Заставляя Кейна правильно оценить ситуацию, выйти вперёд и заслонить собой. Ведомый тревогой я уже спешил к этим двоим.