Старшая школа Йокай 2
Шрифт:
Мы, не прося повторять, набросились на предложенный ужин. Вишня оказалась терпко-кислой, с легким привкусом странных приключений и стихов Бродского, который предостерегал от ошибочного выхода из комнаты.
Глава 14
Олена сидела в кабинете перед выточенной из первой попавшейся сосны коробкой.
Лика наблюдала, что будет дальше.
—
Тот послушно разошелся на три этажа.
— Бенто! — вслух произнесла она. — Итадакимасу!
В ланчбоксе начали появляться блюда японской кухни. Лика взяла в пальцы онигири. Пирожок развалился прямо в руке. Откусила на пробу.
— Да это полбеды, — пояснила Олена. — Дальше хуже.
Паровая булочка не поднялась, оставшись плоской крошечной лепешкой. Кунжут, которым был посыпан салат, почему-то отливал синим. Куриный шашлычок был зажарен до угольков.
— А самая большая катастрофа — это жидкости.
— Да, вижу.
Вместо положенного по списку соуса в бенто радостно стоял крошечный контейнер с томатной пастой. В нем уныло плавала веточка базилика, подчеркивая инаковость происходящего.
— Ну, тестировщиков под рукой нет, давай так думать. Прошивка как?
— Прошивка норм, здесь я проверила.
— Ну, тогда в дело вступают инженеры. Показывай, по какой схеме пилили коробку.
После изучения чертежа Лика подняла глаза. Ее озарило.
— Из чего, говоришь, бокс?
— Какая-то кедровая сосна, — удрученно ответила Олена.
— Какая-то местная кедровая сосна? — уточнила сестра.
— Да. Ой.
— Именно.
— Отлично, продолжаем эксперимент…
Олена углубилась в мысли, откуда бы заказать аутентичную японскую древесину. Лика сгребла себе все онигири. Выглядели они прискорбно, но на вкус были очень пристойными. Аутентичность — дело десятое.
— Слушайте, это же издевательство какое-то.
— Фомо-фян, фы о фём? — Кавагути, довольный жизнью, уплетал завтрак.
— Да дурь всякая в голову лезет, — великанша выглядела раздосадованной, и это с утра. То есть к обеду станет еще и язвительной. — Туда сходили, сюда сходили, за вишнями вон вызвались… И вроде серьезное мероприятие, и всякие встречи, и Ван-Хан этот с ружьем, и големов пачки, а мы ведь вообще ни с кем не воевали и даже подраться ни разу не смогли.
— Всё так, — согласилась кицунэ.
— Мы что, такие слабаки? — Томоко вгрызлась в блин, как будто тот олицетворял всю несправедливость мира, мешающую ей демонстрировать йокайское превосходство.
Я задумался. Где-то в прошлой жизни, еще в Японии Айсонаку Уэно мне доступно объясняла, что в мире японской нечисти слабый неизбежно подчиняется сильному. Если культ силы не идет к нам, то мы идем к нему? Спокойная жизнь для хилятиков?
— Томо-тян, я думаю, твое высказывание будет разумно прокомментировать, — наконец собрался с мыслями я.
— Ну попробуй, — великанша внимательно посмотрела на меня с выражением в духе «скажи мне, где я не права».
Задача будет труднее, чем я думал.
— Ты помнишь, зачем пришла в старшую школу Сайтама?
Она кивнула, не понимая, куда я веду.
— Напомню. В ней учат вести себя как люди. Слабость и сила в мире
Она задумалась. Отлично, зернышко упало куда надо, осталось прорастить.
— Я попробую объяснить на реальном примере. Томо-тян, давай представим, что ты окончила школу, завершила обучение в спортивном институте и сейчас работаешь крутым тренером. И появился у тебя ученик, боец смешанных боевых искусств. Обычный человек. Он старается, потеет, тягает железо, чтит «рей», рвет жилы на каждой тренировке. И вот спустя несколько лет он пробился на вершину. Он мировой чемпион. Зарабатывает миллионы. Его знает вся планета. Каждый его бой — огромное событие, и за билетами стоят очереди. Круто, правда?
— А то! — задрала нос они, отчетливо представив себе такую красочную картинку. Томоко уже гордилась этим парнем.
— И его без труда убьет даже Кавагути-кун.
— Эй, спокойно, я не собираюсь этого делать! — запротестовал недзуми, почувствовав на себе яростный взгляд великанши, которая увидела реальную угрозу любимому несуществующему ученику.
— Ведь с точки зрения йокая любой человек по сути слабак. Так что, знаешь, сила и слабость — штука относительная, — я невозмутимо закончил мысль.
В столовую, где мы точили завтрак, совершенно бесшумно зашел дедушка. Все вскочили от неожиданности. Бессмертный особо не баловал своим присутствием даже домашних, не говоря уж о гостях.
— Костик, японцы и японки, у меня тут дело есть…
Притихшая компания слушала дедов рассказ. Я преимущественно занимался выбором варенья к блину, поскольку тему знал прекрасно.
Каждая уважающая себя сказка, где есть Кощей Бессмертный, всегда состоит из одной броской темы, которая обмусоливается на разные лады. Злобный тощий лич похищает некую странную девицу (лягушку, лебедь, подставить нужное), которая появляется перед молодцем по сути из ниоткуда. И ее потом приходится долго и муторно вызволять.
Если посмотреть на наше семейное древо, несложно заметить, что все эти сказочные девицы почему-то приходятся Кощею родственницами. Ой, как неловко. В чем же дело?
А дело в том, что все эти легендарные похищения были специальными и тщательно спланированными свадебными ритуалами. В процессе жених проходит Навь и Явь, доказывает свою стать и удаль, а в результате инициируется, прокачивается и может спокойно жениться на кощейке и жить с ней вместе долго и счастливо.
Мы были первыми, кто изобрел такой способ принятия в семью. Учитывая, что рождались практически только девочки, женихи должны были соответствовать им в том числе по уровню энергии, которого без правильно проведенной инициации не видать им как своих ушей. Ну а зачем честной кощейке жених, который умрет через неделю совместной жизни? Прочие древние семьи прознали про этот момент, но в разработке не преуспели. Но разве они хуже? Тогда кощеям предложили создать облегченную версию ритуала, чтобы прочие старые кланы тоже могли скреплять браки своих детей.