Старшина Гор
Шрифт:
– Гор! Я понимаю вашу настороженность нашей секретностью. Вот эти бумажки – это подсказки. Кроме них, уже непосредственно перед выходом вы получите четкие инструкции по направлению и заданию, четкие и понятные.
– Хорошо, советник, тогда смысл нашего собрания какой?
– Три смысла: я посмотрел на вас, предупредил, что должен быть стрелок СОШки, и дал прочитать инструкцию. Если вопросов больше нет, я вас больше не задерживаю, идите, вас проведут.
На выходе нас ожидала Сейла, которая пристально посмотрела мне в глаза, ожесточенно потерла губы и расстроенно кинула:
– Идем!
Лом рассерженно метал заостренные стержни в мишень, регулярно промахиваясь, минимум каждый третий раз. Из девяти только
– Это он так ругается, – пояснил Ник.
И было отчего. С Тагила через Катан на Ерин, сегодня с Ерина через Катан на Туру. Как гласит инструкция портального перемещения: портальное перемещение полностью безопасно для человека, более того, часто при перемещении исчезают симптомы острых респираторных заболеваний, вирусных инфекций, ослабевает воздействие разрешенных отравляющих веществ. Из клеток выводятся токсины и отработка. Портал – по-медицински оправданная процедура, омолаживает, оздоравливает и тому подобное. Это по инструкции. На деле мало кто этим пользуется. Конечно, большую роль играет цена за переход. А на втором месте то, о чем никто не говорит: после второго перехода за день следующие сутки будешь как вареное мыло. Не знаю про мыло, но состояние очень так себе, прямо очень, прямо так себе. Поэтому то, что мы через Катан туда-сюда… сильно выбило из колеи.
– А ты знал, – толкает меня локтем Ник, мы сидим на скамеечке, завернутые в махровые халаты и пьем травяной чай, – что маги при портальном переходе неделю магичить не могут? У них там запасы обнуляются!
– А у аналитиков мыслительные процессы замедляются. – Думать было лень, но готовую шутку вставить можно.
– Че это? – возмущается Ник, несмотря на то, что этой шутке минимум десять высказываний.
Мы уже часов пять на Туре. Новенькая крепость из каменных блоков. Посередине внутренней площади, где мы сейчас сидим с Ником, а Лом штыри метает, стоит паровоз на гусеничном ходу. Сейчас оператор паровоза его глушит. По какой-то непонятной для местного командира причине мы отказались выступить в поход сразу, как получили пакет с заданием. Пакет этот до сих пор не распечатан, лежит в сумке рядом с Ником.
Нам кое-как выделили комнаты для сна, где сейчас отряд и отдыхает, кроме нас троих.
Как оказалось, мы срываем план выполнения задания, комнаты для нас не предусмотрены, паровоз под парами и нас ожидает, «Скоро лето, а мы еще на лыжах не катались», – последнее, что сказал Ник вяло упиравшемуся командиру на его аргументы. Лом сказал: «Мы выступим, как будем готовы». Я кивнул, последовательность событий несколько иная, но суть – выход откладывается.
– Давай завтра! – сказал Ник.
– Чего? – не понял я.
– Анализ завтра.
– А? – Я уже забыл, что только что просил анализа. – Ага, хорошо.
Лом накидался и сел с нами рядом. Посмотрел на меня, тяжело вздохнул и откинулся на спину. Этот вздох может иметь минимум три причины, мог бы подумать я. Но думать было лень, как и говорить что-то, да даже сочувственно вздохнуть в ответ. Я лишь закрыл глаза.
Чем хорош синдром порталиста – некие шутники назвали его синдром Портоса, и ведь прижилось, – а хорош он отходняком, это, конечно, если не нужно что-то делать. Только сидеть или лежать, можно пить чай или не пить. Хорошо пить чай на рябине. Сиреневые ягоды рябины после заморозки становятся черными. В стеклянный стакан насыпаешь четверть ягод и заливаешь кипятком. Палочкой, обязательно рябиновой, размешиваешь, протыкаешь и мнешь ягоды. Получаются на черном фоне сиреневые и фиолетовые пятна. Сиреневое пятно чуть горчит и очень кислое, фиолетовое очень сильно горчит. Чай называют «Рябой Ерин». Рябина растет только на Ерине. Нет, и на других планетах есть подобное, но такая только там. Конечно, было
Комендант Симеон оказался из любителей, и моя просьба подняла наш статус… может, на чуть-чуть, но подняла, этого хватило на два махровых халата.
Ник любителем Рябого Ерина не был, но всегда, когда я его пил, присоединялся. Когда ему попадалось сиреневое пятно, смешно дергал левым веком. На вопрос «зачем?» отвечал:
– Мозги прочищает.
Я никакого такого воздействия не ощущал, мне нравился вкус. А еще мне нравится делать то, что мне нравится.
Глава 14
– Лом, слышал про теорию трехточечной основы? – начал Ник новый заход на поговорить.
Со мной не получается, решил с Ломом. Но насколько я успел узнать своего зама, более молчаливого человека редко встретишь. Вот и сейчас он только хмыкнул, вполне выразительно обозначив свое мнение по поводу трехточечной основы в частности и всех теорий в целом.
Зато неожиданно стало интересно мне. Торвин на потоке сознания основывал все на ней. Я же на ней же все заканчивал, считая, что она все объясняет – в плане сказал и говорить более не о чем.
– Три точки необходимы и достаточны для построения плоскости решений и действий, – выдал я все, что понял о теории. Почти тот максимум, что хоть как-то понял.
Ник удивился, даже веком дергать перестал.
– Неожиданно, Гор, не замечал за тобой раньше тяги к потоковым теориям.
– Пф, – выдохнул я, – теории все так же не интересны, интересна практика.
– Ага, все верно, потоковые теории самые практичные, – заверил меня аналитик, – смотри.
Ник своими словами начал рассказывать, не сказать что понятнее, но сейчас я мог спрашивать. Если кратко: для всего требуются три точки. Три точки – развитие, движение. Если точек четыре, то такая структура замирает, стабилизируется и умирает, либо, если повезет, начинает гнить или ржаветь, и одна точка исчезает. В общем, как и с Торвином, я ничего не понял. Но получил конкретный рецепт действия. Для совершения действия нужны: польза, нужда и интерес. Если есть два из трех, действие совершится, но результат непредсказуем.
– Вот Рябой Ерин, Ник, я пью, потому что мне нравится, польза неизвестна, нужности нет, интерес отсутствует.
– Тьфу на тебя, Гор, ты все портишь, – выругался аналитик, – на любой факт можно наложить ересь, и получится бред. Все, я спать. – Ник встал, потоптался на месте, решая, что еще мне сказать, дабы я осознал всю степень своего невежества, но передумал и ушел, молча и гордо.
Лом одобрительно хмыкнул, непонятно, к чему, и ушел вслед за Ником. У меня же остался еще чай, теплый халат и желание допить чай – надо же, три точки.
Снежинки, большие и пушистые, ложились на капюшон, столик, скамейку. Снежинки, попадающие в стакан, сразу таяли. На площадь вышла бригада уборщиков. Метлы зашуршали, лопаты заскрежетали.
Блин, вкус чая, вид снега, звук уборки – опять я нашел три точки, моих соличностей – три, глаз амператора, ухо и голос амператора – три. Я помотал головой, прогоняя наваждение.
Наутро состояние было явно получше. Принялись за приемку и подготовку вооружения, прогулялись по окрестностям, Ник рассказал, что в нашествии участвовали восемь видов: белые волки, возможно, ментальные, обезьяны трех видов – гориллы, гиббоны и игрунки, куда же без них. Гориллы и гиббоны могут использовать палки и камни. А также носорог, бизон, мохнатые ящеры и скорпионы. Самые опасные – скорпионы, мелкие и ядовитые. Не смертельно, но неприятно. Начальника нашествия обороняющиеся не видели. Нам следует опасаться… всех. Нашествие не сильное, видимо, материк маленький, или еще чего. Нашествие собиралось полгода, опять же долго и слабо. Ожидаем приключения третьей степени.