Старший брат моего жениха

Манило Лина

Странные ассоциации, честное слово.

Он меня точно преследует. Только я никак понять не могу, как отношусь к этому на самом деле. Да, я еще немного обижена на него за ту перепалку. Да, он наговорил мне много плохих слов, но… он же извинился. Всеми поступками своими после — извинился.

— А вот и наша пациентка, — улыбается доктор и жестом предлагает войти.

Он такой приветливый и радостный, словно подарок под елкой нашел. С чего бы интересно? Принимаю приглашение, а сама рассматриваю Руслана. У него заклеена рана на лбу и в общем-то он выглядит

неплохо. Только я все никак не могу избавиться от ощущения его крови на своих пальцах и не могу выбросить из головы его бешеный взгляд. Это последствия шока у него были или он действительно волновался за меня? Непонятно…

Руслан усмехается и кивает мне, здороваясь. Молчит, но его взгляд… он приклеился ко мне, и я ощущаю его физически. Как влажную ткань на нагретом солнцем теле.

— Я хотела узнать, когда меня выпишут.

Занимаю место на диванчике, как на единственной поверхности в кабинете, куда можно присесть. Вокруг полки с книгами, какими-то справочниками, кофейный аппарат мигает лампочками на столике в углу, а на стене висит изображение человеческого скелета с сигаретой в зубах. Уютно все-таки и очень светло, будто бы не в больнице даже нахожусь.

И все бы ничего, но Руслан совсем близко — сидит в полуметре от меня, и ноздри щекочет аромат его туалетной воды. Стараюсь отодвинуться немного, но это совсем не помогает. Слишком маленькая площадь для нас двоих, когда Руслан такой огромный. Да и я не самая крошечная девушка в мире.

— Как чувствуете себя? — заботится врач, а я уверяю, что со мной все в полном порядке.

Отвечаю на стандартные вопросы, пока врач выписывает направление на какие-то анализы, но отдавать не торопится. Напротив, поднимается с места и выходит из ординаторской, зачем-то оставив нас с Русланом наедине.

Зачем?

— Как ты? — вырывается из меня, а Руслан улыбается. — Голова твоя… все хорошо?

— Действительно интересно? — его улыбка становится какой-то… странной. А взгляд исследует мое лицо, облизывает кожу, смущает.

Мне неловко сейчас — очень странное ощущение.

— Я испугалась. У тебя же кровь была. Почему в больницу не поехал? Вдруг сотрясение?

Слова складываются в вопросы как-то сами по себе — я будто бы вовсе их не контролирую. Но я не соврала ни в едином слове — на самом деле очень волновалась за него. Авария все-таки.

— Посмотри на меня, — усмехается и жестом обводит себя с головы до ног. От темноволосой макушки до носков ботинок какого-то запредельного размера. — Думаешь, такая ерунда способна причинить мне вред?

— Даже вековой дуб можно срубить, был бы топор, — изрекаю какую-то глупость и отвожу взгляд.

— Слава богу, я не вековой дуб. Хотя, конечно, уже давно не двадцать.

Мне кажется, в его словах притаилось нечто большее, но мне плохо даются смысловые шарады. Тем более сейчас.

— Моя сумка… она в машине осталась? Не знаешь, где она?

Руслан хлопает себя по лбу, морщится, задев заклеенную рану, и улыбается как-то виновато.

— Прости, я забыл ее у друга, — в голосе неподдельное сожаление. —

Ночью поехал к нему, так там ее и оставил. Она тебе сильно нужна?

— Очень, — выдаю жалобно и морщусь. — Но я боялась, что она вовсе потерялась. Если у друга, то тогда нормально.

— Я тебе верну ее, не беспокойся.

Я хочу что-то ответить, поблагодарить за участие, но входит врач и отправляет на анализы. Меня мотает из кабинета в кабинет, от процедуры к процедуре, а когда выхожу из палаты наконец-то свободная, с выпиской на руках, Руслана нет нигде. Прямо Летучий голландец какой-то.

Но, выйдя на улицу, первым, кого встречаю — Руслан. Стоит вполоборота ко входу, засунув одну руку в карман, а во второй держит тлеющую сигарету. Не курит, просто стоит, глядя куда-то в пустоту. Он такой большой, такой сильный, но почему-то в этот момент кажется уязвимым. Будто бы что-то мучает его, беспокоит, сковывает.

Что я о нем знаю? В большей степени знакома с ним по рассказам Егора. Знаю, что любит младшего брата, что слишком много работает, живет в столице. В машинах хорошо разбирается — это тоже знаю. Холост еще, да. Но еще я знаю, каким взрывным он может быть, каким бескомпромиссным, опасным даже. Его горящие глаза в той подсобке — они стоят передо мной, напоминая о яростной сущности этого мужчины. Он, как открытый огонь — вырвавшись из-под контроля, способен сжечь все дотла.

Но несмотря на это, он способен помогать, способен искупать вину, и это… ценное качество в людях. Уметь принимать свои ошибки и пытаться их исправить.

Обо всем этом думаю, стоя на нижней ступеньке, и смотрю на Руслана. Наверное, слишком пристально, потому что он вздрагивает и фокусирует на мне взгляд темных глаз, а они кажутся какими-то голодными. Руслан будто бы хочет мне сказать что-то, но молчит. Делает шаг вперед, еще один, выбрасывает не глядя сигарету, а она попадает точно в урну.

— Я отвезу тебя, — говорит, а в голосе ни единой вопросительной нотки. Лишь мрачная решимость. — Такси ждет.

— Может быть, я сама? Позвоню Наташе, она поможет.

— Позвонишь, да? — усмехается, а я досадливо морщусь.

Точно, телефон ведь в сумке, а сумка у друга.

— Я тебя отвезу, — чуть тише, а сам Руслан уже слишком близко. — Просто расслабься, Кира. Я тебя не съем, хотя и очень бы хотелось.

— Но ты же не обязан.

— А кто сказал, что это обязанность? Нет, солнце, это лишь желание, мое желание. И оно такое огромное, что с ума меня сводит.

Его слова звучат двусмысленно, с оттенком порочности. И голос… он становится ниже, в нем дрожит легкая хрипотца, и я делаю шаг назад, не зная, куда деть руки. Хочу возразить, хочу оттолкнуть его, потому что слишком неловко себя рядом с ним чувствую. Стесняюсь, что ли, или просто головой тронулась — не знаю.

Мне противно от себя самой. Веду себя, как ребенок, честное слово. Человек просто подвезти предложил, а я строю из себя не пойми кого. Тьфу на тебя, Кира. Стыдно такой быть.

— Ладно, уговорил, — киваю и все-таки отхожу в сторону.