Стартовая площадка – Земля

Генрих

Мы сидим на официальной встрече инвесторов в рамках созданного ЗПИФа «Инвест-Солярис». Здесь Совет Ассоциации в неполном составе — я, Песков, Вера, Марк со своим юристом; представители минфина — красивая дама азиатского вида и более юная симпатичная и очкастая, по всей видимости, помощница. От МГУ Наблюдательный Совет в полном составе.

Это мы торгуемся после того, как все представились, теперь сидим за сдвинутыми квадратом столами. Перед каждым сидящим — табличка с именем и должностью.

— Хорошая сумма, Станислав Алексеевич. Мы не с

потолка её взяли. Она даже щедрее, чем могла быть, мы оцениваем вклад университета с запасом. Стоимость аренды университетских помещений даже по рыночным расценкам едва ли превысит десять миллионов в год, — ещё более мягко, чем Бушуев, ставлю его на место. — К тому же мы — ваши, решаем одни задачи. Ну и все же прекрасно понимают, что деньги, выделенные Ассоциации в госбюджете, это фактически деньги МГУ. Ну и что, что целевые? Картину в целом это не меняет.

Добиваю оппонента, который и без того не находит аргументов:

— А ещё я просто не хочу брать на себя лишних документированных обязательств. Вы сами должны понимать, что родной университет своим вниманием мы не обделим. Так или иначе, вы в положении головной машины автопробега и будете снимать первые сливки с этого начинания. МГУ будет в случае успеха иметь преференции, не прописанные в документах фонда.

Бушуев почти незаметно наклоняет голову. Соглашается? А куда он денется? Решать всё равно Агентству, то есть мне.

— Что скажете вы? — обращаюсь к представительницам минфина.

— Вопрос первый, Виктор, — директор департамента проектного финансирования минфина Бутурлина Ксения Юрьевна не встаёт.

Собственно, никто не встаёт, таков протокол встречи.

— Вы не откажетесь перевести часть денег, выделенных вам в госбюджете, в распоряжение «Инвест-Солярис»?

— Откажусь, — реагирую мгновенно, хотя искин взвывает от напряжения, как движок на форсаже, за секунду прокручивая десятки вариантов ответа. — Если хотите, могу пояснить почему.

Бутурлина выражает таковое пожелание.

— Начнём с того, что нечего переводить. Деньги нам пока ещё не пришли. Во-вторых, это целевые деньги, в рамках нашей космической программы, но всё-таки по линии образования и развития технологий. Это не инвестиции, в ценные бумаги мы их вкладывать не имеем права. Даже в ценные бумаги, касающиеся космического агентства. Ну и, в-третьих, для правительства РФ это слишком мелко. Сколько вы переведёте нам до 31 августа? Четыреста миллионов? Половину, допустим, внесём в ЗПИФ, и что получите через десять лет? Меньше миллиарда? Да вы о таком вложении сами забудете даже не через десять лет, а через неделю. Мелочь.

По виду дамочки не скажешь, что она хоть на грош огорчена. Видимо, действует по принципу «попытка — не пытка».

— Да, Виктор, вы правы, это и оформлять неудобно, и деньги дробить… — Бутурлина обрывает предложение и начинает следующее: — С другой стороны, без участия государства вам никак не обойтись. Вам ведь и землю надо отводить, и какие-то разрешения и лицензии оформлять…

—

Ещё льготный налоговый режим. Платить НДС и налог с прибыли абсолютно не хочу. Вся прибыль будет немедленно реинвестироваться. Грабительский налог на фонд зарплаты я ещё готов стерпеть, но лучше бы и его сильно скостить.

Бутурлина, по видимости, не раздражается моим вклиниванием в её речи. Наоборот, благожелательно кивает, на её ведь мельницу воду лью. Интересно только, что она сейчас намелет?

— Ещё нам нужен допуск к базам данных Роскосмоса. Результаты медицинских исследований, других научных экспериментов, обкатанные системы подготовки космонавтов и вся документация на штатное оборудование орбитальных станций и других космических аппаратов.

Азиаточка приветливой улыбкой поощряет все мои притязания. Погоди, ещё не всё.

— А ещё я требую от правительства организовать национальный конкурс красоты «Мисс Русская Вселенная» и десять первых красавиц отдать в моё полное распоряжение! — лицо моё, голос — всё абсолютно серьёзное. — Иначе я отказываюсь с вами работать!

Последние слова выкрикиваю с крайней степенью запальчивости. Повисает мёртвая тишина. Азиатка выпучивает глаза, её помощница роняет очки. Пока никто не пришёл в себя, добавляю контрольный выстрел:

— За вами, Ксения Юрьевна, требую зарезервировать одно из десяти мест! Вы замужем? Если да, то ещё одно требование — вы немедленно должны развестись! Пойдёте вне конкурса.

Паузу, заполненную звенящей тишиной, рвёт хохот Бушуева. Такой непроизвольный тест на интеллект получился, если считать чувство юмора его неотъемлемой чертой. Наш славный проректор по организации учебного процесса — претендент на первое место по уровню интеллекта среди этого уважаемого собрания.

К Бушуеву немедленно присоединяются остальные. Кроме неудержимо пунцовеющей Бутурлиной, на которую с типично девичьей улыбкой смотрит помощница. Так девушки реагируют на успех у противоположного пола любимых подруг. Поощрительно, понимающе и с лёгкой завистью.

— Виктор, ну нельзя же так… — стонет от смеха Сартава, тоже покрасневшая, видимо, из женской солидарности, — у нас серьёзный разговор.

А что не так? На моём лице даже намёка на улыбку нет. Но мнится мне, что сей факт веселит публику ещё сильнее.

Совместными усилиями старшее поколение наводит порядок. Молодое поколение препятствий не чинит. Моё дело вообще сторона.

— Можно уже говорить серьёзно? — азиатка почти полностью восстановила нормальный цвет лица. — Суть нашего предложения вот в чём. Вы, Виктор, записываете в активы фонда, скажем, пятьдесят миллиардов рублей, но фактически денег не будет. Вместо них правительство возьмёт на себя обязательства по заключённому между нами соглашению. Правительство организует вам льготный налоговый режим, предоставит запрошенные и согласованные преференции, это и будет вкладом в активы фонда. Нематериальные, но, тем не менее, очень важные. Вы сами о них только что говорили.