Старые деньги

Чайка Мирослава

– Лучше подумай о себе. Ты прячешься здесь, чтобы мамочка не увидела, что пьешь газировку? – огрызнулась Камиль, продолжая свой путь к холодильнику.

Лео спрыгнул с подоконника и преградил ей дорогу.

– Что это у тебя? – хватая за красный бокс, спросил он, повышая голос.

– Отцепись! – высвобождая из его крепких рук свою драгоценную ношу, начала препираться Камиль. – Это моя личная вещь, оставь меня в покое!

Но Лео и не думал подчиниться. Он стал выдирать бокс, пока крышка не соскочила и его взору

не открылось то, что Камиль собиралась спрятать в холодильнике.

– Что за черт, Ками?! – во весь голос закричал юноша и выронил контейнер из рук.

Первые несколько секунд они оба стояли и смотрели, как на темный мраморный пол приземлился контейнер, кишащий белыми опарышами, часть которых вывалилась наружу и, омерзительно извиваясь, стала расползаться в разные стороны. Наконец Лео оправился от шока и затряс Камиль за плечи:

– Ты что, совсем ненормальная? Притащила мерзких червей в дом, так еще и засунуть их в холодильник с продуктами собираешься?! Маман, если узнает, живо выдворит тебя на улицу, хотя там тебе и место!

– Мне Лев Петрович разрешил проводить опыты дома, – начала оправдываться Камиль, поглядывая на дверь, словно надеялась, что Лев-старший придет ей на помощь.

– А отец знает, что ты собиралась с продуктами хранить червей?

– Да что ты так разволновался, это обычные личинки мясной мухи.

– Ой, все, меня сейчас стошнит, – прикрывая рот рукой, пробормотал Лео и отвернулся, чтобы не смотреть, как Камиль, схватив салфетку со стола, начала собирать своих питомцев обратно в бокс. – Почему ты их не оставила в своей комнате?

– Так они через десять дней превратятся в мух, а в холодильнике просуществуют гораздо дольше.

– О, нет, не хочу слушать, это все не для меня. Фу, я теперь неделю есть не смогу! Я знал, что ученые сумасшедшие, но ты ведь еще не ученый, ты просто психопатка, – намыливая руки и тщательно промывая их под струей воды, в сердцах говорил Лео.

Камиль решила, что и вправду поступила глупо, она начала виновато улыбаться и уговаривать Лео:

– Пожалуйста, давай сделаем вид, что ты ничего не видел, а я смою всех опарышей в унитаз. Договорились?

– Знаешь, Камиль, ты меня, видимо, с кем-то путаешь, мы не друзья, и я не такой уж клевый, как ты придумала. Как ты там мне сказала, когда я просил не рассказывать родителям про дачу Сухого? Кажется, «долг платежом красен»? Не помнишь?

– Помню, – насупившись, ответила девушка, потупив взор. – И чего ты хочешь?

Лео, радостно потирая руки, стал приближаться к Камиль, изображая из себя заядлого дельца.

– Послушай, у нас в Питере есть один рукотворный остров, называется Новая Голландия. У него интересная история, ну, ее я тебе потом расскажу. Так вот, на этом острове есть прекрасный каток. В центре стоит высоченная елка, от нее к краю ограждения подвешены сотни нитей с горящими лампочками,

и звучит музыка из кинофильмов прошлых лет. И только перед самым Новым годом этот каток работает ночью.

– Это же моя мечта… – восторженно хлопая ресницами, прошептала Камиль. Она стояла, прижав руки к груди, и блаженно улыбалась, представляя себя в этом волшебном месте, кружащуюся среди влюбленных пар.

– Мечта – это, конечно, хорошо, но есть одна маленькая загвоздка. Прежде чем туда отправиться, тебе нужно сходить в кабинет отца и взять из шкатулки на столе ключи от моей «ламбы».

– От чего?

– От «ламбы», «ламборгини» – машина такая желтая, четыре колеса, так понятно?

– Понятно, а почему я?

– А потому, что если по какой-то причине отец все же узнает, что ключи пропали, то тебя ругать он не будет. Ты же теперь его любимица.

Камиль такой план не устраивал. Она только рассказывала, что никогда ничего в жизни не брала чужого, и тут такое предложение.

– А чем ты так разозлил Льва Петровича? За что он у тебя отобрал машину?

– Да сущий пустяк. Секс в общественном месте.

Камиль от его слов вспыхнула, смутилась и, прикрывая рот рукой, прошептала:

– Ты занимался этим в общественном месте?

– Говорю тебе, ерундовое дело – всего лишь последний ряд кинотеатра. Да и фильм был никудышный, – ответил Лео, а потом понизил голос и, слегка погрустнев, добавил: – Как, впрочем, и секс.

Камиль молчала, переваривая услышанное, представив жутко неприличную сцену в кинотеатре, а потом категорично замахала головой:

– Нет, и не упрашивай, я не могу пойти без разрешения в кабинет Льва Петровича.

– А я и не собирался упрашивать. Обычная сделка. Ты берешь для меня ключи, а я не рассказываю про твоих червей.

– Слушай, Лео, а может, проще на такси, а?

– Не терплю такси, и притом в машине у меня есть наличка. А без денег кто нас пустит на каток? Ты ведь хочешь исполнить свою мечту? Пушистые варежки, белый снежок – глупышка Камиль идет на каток…

Камиль стояла в нерешительности, покусывая губы, что-то прикидывая в уме, и, несколько раз вздохнув, все же медленно поплелась к кабинету Льва-старшего, спрашивая по пути:

– А там коньки напрокат дают?

– Дают, – односложно ответил Лео, подталкивая ее к двери.

– И горячий глинтвейн делают?

– А как же без глинтвейна.

– А если, наоборот, мороженого захочется?

– Ну, мороженого там вообще хоть отбавляй.

Когда Камиль спустя минуты три дрожащими руками протянула Лео ключи от его автомобиля, щеки ее пылали, глаза сияли не хуже электрических лампочек одновременно от страха быть пойманной на месте преступления Львом Петровичем и от предвкушения ночного приключения.

– Вот, держи. Только как же теперь ты из гаража выедешь незамеченным охраной?