Старые девы в опасности

Марш Найо

— Час от часу не легче. Ты можешь мне объяснить, — спросила Трой мужа, — отчего этого бедолагу вдруг перекосило?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Аллейн. — Но подозреваю, что, когда у нас наконец найдется время пораскинуть мозгами, нам очень захочется навестить мистера Гарбеля.

Глава четвертая

Неуловимый мистер Гарбель

1

Родители не успели уложить Рики в машину, он проснулся и был изумлен тем, что его куда-то несут. Ему было жарко, хотелось есть, пить и вообще… Требовались срочные меры.

Пока Трой и Аллейн, стоя на площадке,

беспомощно оглядывались, к ним приблизился Рауль; по лицу его было видно, что он отлично понимает ситуацию. Он присел на корточки перед раскрасневшимся бунтующим Рики и обратился к нему на очень простом французском. Рики, похоже, его понял и охотно отвечал. Мари, продавщица статуэток, пояснил Рауль, не будет возражать, если он и Рики зайдут к ней в гости на несколько минут. Вдвоем они направились обратно к замку, Рики с восхищением взирал на нового взрослого друга.

— Кажется, французская няня и еженедельные прогулки с мадемуазель учительницей вокруг круглого пруда не прошли даром, — заметил Аллейн. — Наш ребенок говорит по-французски, как Вольтер…

— Ну, если только как Вольтер в младенчестве, — подхватила Трой. — Мадемуазель говорит, что для своего возраста он удивительно быстро схватывает. Она считает его необыкновенным ребенком. — И сердито добавила: — Ну ладно, я же никому об этом не рассказываю, правда?

— Дорогая, ты не только никому не рассказываешь, но и мне ничего подобного почти никогда не говоришь… Ну да ладно, на время оставим в покое нашего чудо-ребенка и вернемся к обитателям замка Серебряного Козла. Расскажи мне с максимальной скоростью, на какую способна, что произошло, прежде чем я вырос из-под земли среди фикусов и чайных чашек на крыше?

Они уселись на подножку машины, и Трой постаралась быть предельно точной и краткой.

— Потрясающе, — сказал Аллейн, когда она закончила. — Я влюбился в тебя с первого взгляда только потому, что ты умеешь так великолепно излагать. Как ты думаешь, что там творится в замке?

— Что-то очень поганое, — порывисто отозвалась Трой. — Я уверена. Оберон вовсю потчует своих гостей несусветным рагу из мистицизма, религии и, сильно подозреваю, какой-нибудь порнухи. Гризел Локк попыталась вкратце изложить его теорию. В жизни не слыхала такого вздора. Йога, Ницше, черная магия. Не удивлюсь, если и тантра тоже. И бог знает, какой еще отсебятины они добавили в эту гремучую смесь. На первый взгляд, глупость да и только, но мне почему-то страшно. Гризел Локк, по-моему, чокнутая, но парень и девушка в иной компании показались бы мне вполне симпатичными ребятами. Парень наверняка неровно дышит к девушке, которую Оберон, похоже, поймал в свои сети. Просто фантастика, поверить не могу.

— Ты слышала о деле Гора и Свами Вивекананда?

— Нет.

— Они предстали перед судом и получили по хорошенькому приговору за свою кипучую деятельность. Сейчас не время вдаваться в подробности, но то, что ты рассказала об Обероне, вполне в духе этих ребят, и, уверяю тебя, религиозно-эротический бизнес процветает вовсю. Между прочим, настоящее имя Оберона — Альберт Джордж Кларксон. Он миллионер и несомненно один из наркобаронов. Культ Детей Солнца — всего лишь удобное прикрытие и, возможно, способ удовлетворить наиболее гнусные личные пристрастия. Таковы сведения, которыми располагает французская полиция, но они хотели бы знать точно, что вытворяют эти солнечные малютки. Сюрте интересует исключительно наркотическая часть шоу, Скотленд-ярд смотрит на дело шире.

— А ты-то тут при чем?

— А я нечто вроде крутого тайного агента, безмозглого и

непобедимого. Скажи-ка лучше, кто этот рыжий малый с перемазанными краской руками и явно страдающий глубоким похмельем, тот, что тебя выпустил?

— Он может стать проблемой, Рори. Это Карбэри Гленд. Он рисует постсюрреалистические картины, шабаши ведьм, мистические радения и нее такое, ты должен их помнить. Довольно интересный цвет и хорошая композиция, но есть в его картинах что-то неприятное. Дело в том, что мы с ним знакомы, и, хотя я просила не рассказывать обо мне, скорее всего, он проболтается.

— Он знает про меня?

— Не помню. Возможно.

— Черт!

— Мне не надо было сюда приезжать… Если Гленд знает, кто ты такой, он не удержится и расскажет им, и тогда твоя работа полетит к черту.

— В Сюрте мне не говорили о Гленде. Наверное, он приехал позже. Ладно, поставим на то, что ему неизвестно о твоем мезальянсе с полицейским. А теперь послушай меня, дорогая. Я не знаю, как долго здесь пробуду, может быть, час, а может быть, сутки. Поезжай с Рики в Королевскую гостиницу и выкинь из головы всю эту дурь. Если увидишь в округе какого-нибудь козла, знай, что скорее всего это твой преданный муж пасется в поисках пропитания на благо семьи и общества. Пока божественное Солнце стоит высоко в небе, попробую разжиться кое-чем необходимым и вернусь к тебе как только, так сразу. И еще одно. Не позвонишь ли ты, когда придешь в себя, бедняжка моя, мистеру Гарбелю? Разумеется, его может не оказаться дома, но если окажется…

— Господи, конечно, мистер Гарбель! Ну почему, скажи на милость, Робин Херрингтон бежал от нас, как от прокаженных, при одном только упоминании моего несчастного родственничка? Неужто кузен Гарбель наркобарон? Или, может, наркоман? Тогда странность его литературного слога легко объясняется.

— Ты, случайно, не захватила его письма?

— Только последнее. Из-за адреса…

— Не выпускай его из рук, умоляю. Если он ответит на звонок, пригласи его завтра пообедать, я подъеду. А если он паче чаяния объявится раньше, выясни, не знаком ли он с дружками Оберона и не хочет ли о них рассказать. А вот и Рауль с Рики. Забудь об этом проклятом деле, любовь моя, и наслаждайся жизнью, если можешь.

— Как там мисс Трубоди?

— Баради сильно обеспокоен. Я уверен, что он сделал все возможное. Он дока в своем деле, хотя как человек — отвратительнее не бывает.

— Может быть, нужна моя помощь?

— Нет! Еще одно слово о помощи, и я подумаю, что ты обожаешь, когда слащавые восточные мужики целуют тебе руки своими слюнявыми губищами. Привет, Рик, ты готов еще разок прокатиться?

Рики шагал, заложив руки за спину и стараясь идти в ногу со своим спутником.

— Нас Рауль повезет? — спросил он.

— Да. Тебя и маму.

— Хорошо. Пап, смотри! И ты, мам, тоже!

Рики вытащил руку из-за спины, на ладони лежала глиняная козочка, выкрашенная темной серебряной краской. Одну ногу козочка подняла и водрузила копыто на постамент, очертаниями напоминавший замок Серебряной Козы.

— Его сделала одна старушка, а Рауль подарил мне, — сказал Рики. — Это серебряная козочка, и она светится в темноте. Правда, Рауль? N'est pas, Raoul?

— Oui. oui. Une chevre d'argent qui s'illumine [5] .

5

Да, да. Серебряная козочка светится (фр.).