Старый дом под платанами
Шрифт:
Мы зашли в ее кабинет. Сев за стол и достав книгу повседневных записей, она водила пальчиком с длинным ногтем, накрашенным белым лаком по строчкам, звеня браслетами, пока не нашла нужные:
– Ах, вот: в понедельник на той неделе звонил Ваш компаньон, во вторник – Ваша мама Лариса Петровна, так как Ваш мобильный был в зоне недосягаемости. У нее очень приятный голос. Она волновались за Вас. В среду – снова Сергей, – Ваш компаньон. Он был очень раздражен.
– Знаю. Потом я с ним созвонился из Праги. С мамой тоже.
– В среду так же звонил Ваш брат из Варшавы.
– Олег? Странно… Я
– В тот же день звонок из Москвы от главного менеджера крупной научной организации. Я записала название их сайта и телефоны. Звонили так же из Нью-Йорка по поводу Вашего проекта для них. В четверг – снова из Нью-Йорка, но уже из другой компании…
– Спасибо, Кэтти, но я убегаю!
– Да, Алекс, у Вас появится скоро новый сосед, в комнате, рядом с Вашими апартаментами! – Уже вдогонку мне крикнула пунктуальная секретарша.
– Благодарю, я должен срочно связаться с братом!
Звонок Олега был очень важен. Старший брат всегда был для меня примером и лучшим другом. К тому же его жена ждала двойню, и брат очень волновался. Возможно, его звонок был связан с этим событием? Я поднялся в свои апартаменты. Тим занес уже туда мои вещи. Мысли снова возвращали к звонку брата. Значит, он снова в Варшаве?
Олег давно обосновался в столице Польши, женился на польской красавице, обзавелся большой родней и, имея профессию архитектора, основал свою строительную компанию. Он строил дома не только в Польше, его приглашали и в другие страны. Часто и надолго он был в разъездах, но мы созванивались, не теряя связь до того дня, пока я не сел в поезд, чтобы сбежать от цепких лап чудовища по имени Депрессия. Теперь он искал своего блудного брата. Я набрал номер его мобильного телефона:
– Олежек, привет! Ты можешь говорить? Я тоже рад тебя слышать! – знакомый с хрипотцой голос, так похожий на голос отца, влился в меня парным молоком, зеленью обширных лугов, серым штакетником деревенского забора, листвой и запахом яблок, сена, свежего навоза, роз, мяты, оладьев и меда. Все эти запахи и образы слились воедино, завертевшись в карусели воспоминаний детства, вместившись в рамках реальной деревни, где мы проводили лето, гостя у бабушки и дедушки на каникулах. Не думал, что почувствую голос крови, и он действительно будет так силен, как я слышал, знал и читал об этом раньше. Однако это было так.
Мы проговорили долго – минут двадцать. Слышать брата для меня было все равно, что после массажа, разных натираний и благовоний в турецкой бане выпить Мартини со льдом, апельсиновым соком и расслабиться. До сих пор я не звонил ему лишь потому, что сначала – просто ни с кем не мог говорить, потом не хотел отравлять жизнь хорошим людям своей депрессией, позже, – потому что считал, что он за границей и занят работой. Теперь мы не могли наговориться. От брата узнал, что его жена еще не разрешилась от бремени, что мама, тетя и Роза волнуются за меня, и если я соглашусь, меня ждут выгодные предложения от нескольких крупных фирм – всем нужны мои мозги программиста или услуги моей фирмы. Олег волновался за меня и решил отвлечь работой, подогнав выгодные заказы. Главное – он снова был рядом, и мы могли чаще общаться.
Звонок компаньону был более неприятным: действия компании Эберхарда были четкими
– Вижу, ты там не только отдыхаешь. Все же не пойму: сначала ты исчезаешь в неизвестном направлении и отказываешься от всякой работы. Потом – ты уже в Праге, через два дня ведешь переговоры с крупной фирмой в Берлине… Ведь еще вчера ты был в этой дыре, в депрессии, с отключенным мобильным, разве не так? Что происходит, черт, побери?
– Со мной все в порядке. Пока я могу снабжать нашу фирму заказами отсюда. Не поверишь, но здесь, в «этой дыре», как ты выразился, похоже, рождается мировой офис нового гиганта, второго Гугла, Эппла или Микрософта.
– Ладно, ты меня как всегда если не убедил, то рассмешил. Главное, Алекс, хандра твоя ушла, и ты снова в строю!
– Так и есть. Будем на связи.
Работа и бурная деятельность снова ворвались в мою жизнь. От них никуда не спрячешься, пока есть мобильные телефоны и Интернет. «Впрочем, о каком новом соседе говорила Кэтти? Завтра надо встретиться с доктором Глейзером и садовником. Все что подозрительно нужно проверить и только потом отбросить. Почему я о последнем вспомнил только в Праге? Впрочем, благодаря Праге, монастырскому саду и Снежной Марии» – думал я, разбирая вещи.
Хотя Герман Глейзер был уже на заслуженном отдыхе, этого активного человека было трудно застать дома. С третьей попытки мне повезло, – по совету госпожи Алисы, я нашел его в антикварном магазине городка, где он с азартом рыболова, готового подсечь крупную рыбу, снижал цену на кресло в стиле ампир:
– Нет, любезный. Так дело не пойдет. Посмотрите на свой товар – обивка рванная, ее надо менять, подложка для сиденья обвисла, надо перетягивать все заново. Дерево потертое… Его что, об асфальт терли?
– Это же антиквариат, ампир! – С натянутой улыбкой отвечал владелец лавки, сдерживая свои истинные чувства.
– А сколько мне будет стоить его реставрация? Ага! Молчите!? То-то любезный! Такое же кресло, но в лучшем состоянии, я видел на Саксаганского в Киеве и на Сагайдачного в антикварном магазине и, представьте себе, цена его была очень занижена по сравнению с Вашей, милейший. А все потому, что хозяин хочет, чтобы его товар купили, в отличии от некоторых! А во, Львове, где люди знают толк подобным вещам, мне такое кресло досталось бы почти даром. Да, любезнейший! Прошлым летом на одной из тамошних свалок я нашел бесценный буфет из красного дерева в прекрасном состоянии. Зайдите ко мне домой и посмотрите. Его даже не нужно было реставрировать, не то, что это кресло!