Старый год

Булычев Кир

– У меня был Люськин телефон, – продолжал Егор. – Сначала я ей звонил. Ну, вы понимаете... я беспокоился, как у нее дома. Она мне тоже звонила иногда. Раза три. Ничего не просила, так просто звонила, по настроению. Но если спросишь, надо ли помочь, нет ли у тебя неприятностей, она сразу смущалась и говорила – все хорошо, все замечательно, я кончила восемь классов, поступила в техникум, надо ведь иметь специальность? «В какой техникум?» – спросил я, а она сказала: «В книготорговый. Может, это не самая выгодная специальность, но я подумала, тебе понравится, что я поступила в книготорговый. Ты придешь когда-нибудь в «Академкнигу», ученый, бородатый, а я за прилавком стою. Вот обрадуешься...»

Я понимал, что с деньгами у нее по-прежнему трудно и мать пьет и водит мужиков. Впрочем, я точно не знаю. Мы не обсуждали. А тут, в прошлом году, мы с ней встретились в метро. Ведь живем неподалеку. Я не узнал ее. Она тогда, в первый раз, была жалкая. Понимаете? А теперь – даже не подумаешь, что ей всего восемнадцать. Я даже не узнал ее. Она ко мне подошла и спросила: «Егор, ты меня забыл?» Тут я узнал и просто ахнул. Я, помню, пошутил, что ей пора устраиваться в фотомодели. Она даже не улыбнулась. Она ведь серьезный человек. Она говорит: «Я техникум кончаю и буду в магазине работать». Как будто это исключало другие занятия. «А что нового?» – спросил я. Она ответила, что ей звонили. Кто звонил? «Наверное, оттуда». Тут я просто остолбенел. Разве можно звонить оттуда? А она говорит, что не уверена, конечно, но кто еще мог звонить?

Егор говорил медленно, тщательно, как на трудном экзамене, стараясь не пропустить ничего важного. Наверное, таких свидетелей ценят в милиции.

...Люся с Егором вышли из метро и сели на лавочку. Они проговорили довольно долго. И Люська рассказала Егору о странных вещах, которые с ней творились.

Наверное, встреча в метро была счастливым случаем. Иначе могло бы статься, что Егор ничего бы не знал о Люське. До сих пор.

В последний год Люська три раза получала по почте денежные переводы. Не очень большие, рублей по сто. Она сначала удивилась, пыталась узнать от кого, но на почте ничего не могли сказать, кроме того, что переводы отправлены с Центрального телеграфа. Она сказала матери, мать взяла деньги себе и сказала, что, наверное, деньги посылает тетя Нюша из Костромы. Ее сестра. Деньги мать пропивала, Люське ничего не доставалось. А потом пришла посылка с вещами, и Люське страшно влетело от матери. Честное слово – с вещами, очень модными, правда, все коротко и мало. Мать, как увидела посылку, решила, что у Люськи появился мужик. Она все грозилась дочку убить, плакала, что судьба ее наказывает за то, что раньше не была строга и сама не подавала доброго примера. Мать снесла вещи в комиссионку, и оказалось, что они дорогие, дороже, чем они с мамой думали сначала.

Люська ломала голову, кто бы мог быть благодетелем, хоть от него одни неприятности. Она даже позвонила Егору и спросила, как у него жизнь, может, стал богатым. Егор только засмеялся, и по голосу Люська поняла, что он не врет.

И тогда, перебрав всех возможных благодетелей, Люська стала думать о том, другом мире. Ей хотелось посоветоваться с Егором, но она не стала. Тот мир для нее был вроде железной двери в замке Синей Бороды. Войдешь – погибнешь. Тот мир вызывал в ней такой холодный, сжимающий сердце страх, что даже во сне он никогда ей не снился. Мать не знала ничего и даже не замечала, что Люська после того путешествия готова простить ей любую глупость и даже подлость, потому что в нашем мире можно ругаться и потом прощать. Потому что все вокруг меняется и можно ощутить ход времени, как удары пульса. Время тикает, значит, мы живы!

А недавно случилась еще одна неприятность. Она шла домой, и вдруг прямо на улице к ней подошел молодой человек с сумкой через плечо. В руке у него была видеокамера. И он спросил еще издали, так весело спросил:

– Ты – Люся Тихонова?

Люська ничего не заподозрила. Может,

из техникума – мало ли кто? Ясный день, метро неподалеку, да и кому она нужна? И тот парень сразу начал ее снимать на видео. Он даже бегал вокруг нее. Люська удивлялась – ну зачем вам? Кто вы такой?

А он смеялся и бегал. Ну не будешь же кричать и звать на помощь, если тебя снимают на видео.

Егор спросил:

– А он говорил что-нибудь?

– Он говорил – какие конечности! Извини, Егор, он так и говорил, и еще говорил – выше грудь, нам нужна грудь... Я подумала, что из журнала.

Люська покраснела и отвернулась.

– Потом он кончил снимать, уже у моего дома, я побежала, он догнал меня в два счета и протянул визитную карточку. «Всегда к вашим услугам». И снова принялся хохотать. Такой вот попался хохотун.

Люська сохранила карточку, отдала Егору, а он ее передал потом Калерии.

Карточка была солидная, на картоне с золотым обрезом:

Фирма «ПОДИУМ»

Мы ищем таланты!

Снимки фотомоделей для иностранных

журналов. Результаты убедительные.

Тел. [phone].

И наискосок было написано синей пастой: «Спросить Николая».

Калерия спрятала карточку в папку «Л. Тихонова». Это было первое вещественное доказательство...

Правда, карточка ничего не дала. Когда я отыскал этого Николая из «Подиума», тот, непрерывно посмеиваясь, поклялся, что клиент пришел с улицы, заказал пленку, дал адрес и имя девушки, а на следующий день получил кассету и раскланялся. Особых примет не имел.

Егор пытался успокоить Люську. В самом деле, ее, наверное, приметило какое-нибудь агентство. Теперь много агентств. Они ничего дурного не желают, просто хотят заработать свои деньги. Егор говорил и сам себе не верил.

– Может, поклонник? – спросил он неуверенно.

– Может, поклонник, – резко ответила Люська. – И ты знаешь какой.

Егор кинулся отрицать такую возможность. Он так старался уговорить Люську и себя самого, что из того мира никто не может сюда дотянуться. Ведь когда он вернулся, еще долгое время, не признаваясь себе в этом, именно этого и боялся, особенно ночью.

– Нет!

– Ага, догадался! – Люська невесело засмеялась. – А говорил, что не понимаешь.

Конечно же, Егор все понимал и потому тоже испугался.

– А что ему от тебя нужно? – спросил Егор, хоть и не хотел задавать такого вопроса.

– Меня нужно, разве не понимаешь? – сказала Люська. Даже со злостью.

– Но это же так, пустые слова, кошмар какой-то.

– Я тоже себя уговариваю, что пустые слова, что совпадения. Егор, давай уедем, а?

– Ну что ты говоришь!

– Не бойся, я пошутила. Только ты меня пойми – на всем свете, кроме тебя, нет человека, который не станет смеяться. Мы с тобой как двое сумасшедших. Все знают, что мы сошли с ума, а мы сходимся и говорим между собой – и друг для дружки мы нормальные люди, понимаешь?

– Да, понимаю.

– Егорушка, он же мне говорил, что отыщет. Что когда я вырасту, он к себе возьмет.

– Нет!

– Они меня, наверное, искали, не сразу нашли. Потом у Пыркина узнали.

– Ты давно этого ждала?

– С самого начала. Я даже думала, как сделать, чтобы не расти. Я два месяца голодала. Зачем же Пыркин сказал?

– А разве он будет молчать, алкоголик старый!..

– А потом деньги начались, посылки. Может, это не приветы от него, а испытание – я или не я?

– Чего они могли добиться таким испытанием?

– Мы с тобой не знаем, как они устроены и кто у них есть на нашем свете.

– Почему ты решила, что у них кто-то есть?

– Они здесь жить не могут – у них крови нет. Они здесь сразу помрут. Но они здесь своих людей имеют.