Стать Дикой. Ведущая волков
Шрифт:
– Привал! – громко объявил вождь, и конь подо мной резко остановился, повинуясь натянутым поводьям.
Всадники повскакивали с лошадей и повели их к журчащему неподалеку ручью, недовольно ворча, когда животные поскальзывались на мокрой почве, утягивая за собой и мужчин.
Находясь в каком-то полубредовом состоянии, я зябко поежилась, когда спине вдруг стало холодно. Из груди вырвался кашель. Чьи-то руки подхватили меня за талию, стянули со спины лошади, и из меня вырвался слабый стон от невыносимой боли, прошедшейся по спине. Ноги
– Отведи коня к воде, – бросил кому-то Николас, а меня поднял и усадил на ствол упавшего неподалёку дерева. Но я тут же встала и сделала нетвердый шаг в сторону.
– В чём дело? – строго спросил еще не успевший отойти Ник.
– Мне надо, – многозначительно сказала я, покачиваясь от усталости.
Ему не потребовались объяснения. Он обвел меня неуверенным взглядом, явно сомневаясь в моей способности разобраться со всем самостоятельно, но неохотно уступил, лишь угрожающе добавив:
– Попробуешь сбежать…
– Знаю, – буркнула я и пошла к кустам, однако снова была остановлена.
Во тьме сверкнуло лезвие. Не успела я отпрянуть, как веревки на моих кистях безвольно упали на землю.
– На этот раз без глупостей, – мрачно добавил Ник и отошёл к сброшенным в кучу седельным сумкам.
Орудовать пробывшими значительное количество времени в одном положении руками оказалось тяжело. Любое движение сопровождалось ноющей болью, а из-за накатывающих то и дело головокружений я несколько раз едва удержалась от падения.
Но прежде чем вернуться обратно я долго смотрела в сторону леса, прислушиваясь к раздававшейся позади возне мужчин, готовящихся к ночи. Мысль о побеге больше не искушала. Я вяло спорила сама с собой, убеждая, что выжив однажды в лесу с лихорадкой, смогу справиться с этим снова, даже с такими ужасными ранами и целым отрядом на хвосте. Но даже если бы в эту безрассудную чушь и можно было поверить, я не стала и пытаться, ощутив смертельную усталость лишь только думая об этом. Мне ничего больше не оставалось, кроме как развернуться и побрести прямиком в неизвестность. К людям, которых воспринимала, как врагов, но пока не понимала, так ли это было на самом деле.
Свою жизнь я оставила позади.
Среди алого света от костров выделялась высокая фигура Николаса в нетерпении мерившего поляну шагами. Он почти сразу заметил меня и остановился, скрестив на груди мощные руки.
– Почему так долго?
Проигнорировав вопрос, я просто вышла из теней и обвела взглядом значительно изменившееся место привала. Еще недавно тихая и освещенная одним только светом луны полянка превратилась в настоящий небольшой лагерь. На меня накатила волна тоски. Как же быстро способен был человек разрушить безмятежность природы, принося своим присутствием хаос и опустошение.
Мужчина расстелил на еще влажной земле меховое одеяло, рассчитанное на одного человека, и разжег рядом небольшой костёр, подвесив над ним длинные куски сырой крольчатины. Я недоуменно поморгала,
В нескольких метрах от нас расположились и остальные. Они расселись вокруг большого костра и оживлённо переговаривались, так же держа над пламенем палочки с нанизанным на них мясом. И все стало понятно, стоило перевести взгляд на взъерошенного сокола, лакомящегося остатками пойманных для людей тушек.
– Садись.
Наконец перестав буравить меня недовольным взглядом, Николас подошёл к огню и начал ссыпать порошок от трав во флягу с водой. Я посмотрела на указанную лежанку, на мужчин в отдалении и внезапно ощутила, как сердце сжимается от страха. Но тело молило об усталости, и я осторожно опустилась на мех, как можно дальше от костра, настороженно следя за Ником. Он уже закончил с приготовлениями и целенаправленно двинулся ко мне. Но стоило ему присесть, я резко отпрянула и обняла колени, желая отгородиться хоть чем-нибудь.
Мужчина несколько мгновений вопросительно смотрел на меня, не шевелясь, и понимание наконец отразилось в его взгляде.
– Не стоит этого бояться. Я не трону тебя, – он заглянул мне в глаза и уверенно добавил. – Я не Истэк.
Но эти слова лишь поселили в душе новые подозрения.
– Тогда для чего я тебе? – невольно вырвалось у меня.
Николас нахмурился, явно не желая снова поднимать эту тему.
– Я уже говорил.
– Кажется, я тебе тоже, – неожиданно злобно парировала я. – Я не стану тебе прислуживать!
– Так тебя больше привлекает иной род занятий? – с издевкой в голосе поинтересовался он, стремительно раздражаясь.
От его намёка я разом побледнела и замолчала, не желая знать, к чему приведут слова. Он, казалось, осознал свою ошибку и тяжело вздохнул, сжав переносицу. Потом потянулся к уже приготовленной тарелке с мясом и передал мне ее вместе с флягой.
– Ешь, я пока обработаю раны.
Но несмотря на явный голод, я ощутила тошноту, едва только посмотрела на еду, и скривилась. Взгляд Николаса стал по-настоящему опасным.
– Хочешь умереть от лихорадки? Не будешь есть, потеряешь все шансы. Делай, как сказал.
Я полоснула его гневным взглядом, но флягу нехотя взяла. Принюхалась к плескавшейся там кашице и тут же сморщилась, по-волчьи шмыгнув носом. Но стоило встретиться с горящими глазами Николаса, как все сомнения пропали, и я отпила из ёмкости. Видимо, на моём лице отразились все возможные выражения отвращения, потому что Ник вдруг опустил голову, старательно скрывая улыбку. Я мрачно представила, как выплескиваю содержимое ему в лицо, и сделала еще один небольшой глоток, передёргиваясь от мерзкого вкуса всем телом.