Стать последней
Шрифт:
За маленьким костерком виднелись только две худенькие фигурки. Они сначала прижались друг к другу, но разглядев меня, бросились навстречу.
— Марика? Хвала добрым духам, ты жива! Ты не одна?
Девушки были необычайно красивы — с самой Тали легко сравнятся! Одеты в синие шелковые туники. Несложно догадаться, кто они. Я обернулась:
— Сын вождя, ты обещал пощадить тех, кого я назову родней? — я понимала, что для торговли оснований нет, но всегда лучше говорить, чем молчать и ждать, как ситуация сама собой разрешится.
Он
— Говорил. Если ты родишь мне черноглазого ребенка. То ли наш с тобой ребенок получился не черноглазым, то ли они тебе не родня.
— Криит! — я умоляла и была готова рухнуть перед ним на колени. Кстати, если не удастся убедить, то так и поступлю — рухну и вцеплюсь в него мертвой хваткой, хотя бы задержу, пока девушки убегают. — Прошу!
Но он подошел ко мне, наклонился к самому уху и шепнул:
— Перестанешь пить отвар?
— Обещаю, — а что я еще могла сказать в такой ситуации?
— Тогда вижу — они твоя родня. Приветствую, жрицы!
Он подошел к костру и протянул руки, словно замерз. Девушки поначалу недоуменно его разглядывали, но он показательно не делал ничего угрожающего.
— Марика, — начала одна, — тебя спасли бесы?
Даара у входа рассмеялась еще громче.
Мне захотелось подойти и обнять обеих, хотя я впервые их видела. Просто их страх и непонимание были мне близки. Но я только взяла их за руки и повела к костру, чтобы там сесть кружком. И они тут же с двух сторон прижались ко мне, словно ласковые щенки.
— Как же я рада, что ты жива, — говорила одна.
— Все будет хорошо, Марика, святая Алаида не оставляет своих слуг… Не всегда оставляет. Так что бесы? Мы готовы прислуживать, готовить, убирать в обмен на защиту.
— Вы, наверное, не знаете, — сдавленно ответила я. — Но у нас теперь война с их народом.
— Что? — одна вскочила, но поскольку Криит разделывал зайца, а Даара готовила подставку, чтобы жарить, и оба они выглядели крайне миролюбиво, то не поверила. — Зачем ты клевещешь, Марика?
Я вздохнула. Вопросов больше, чем ответов — и чем дальше разговор, тем будет сложнее.
— Это правда… Да, эти воины дали мне еду и кров, но в обмен я стала женщиной одного из них.
Они мгновенно обхватили меня своими тонкими ручонками, прижались щеками к плечам.
— Его? — одна указала на Криита.
— Да, — они уж слишком сильно забеспокоились за меня, а пугать их еще сильнее я не намеревалась. Потому добавила уверенно: — Нет-нет! Он не причинял мне вреда!
— Жалко тебя так… Марика. Но никто не осудит… если этот мужчина тебя спас. Если уж и уходить из храма, то только за таким… Просто жалко…
— Почему жалко-то? — не выдержал Криит, который при этом широко улыбался. Жрицы в самом деле производили впечатление оторванных от мира духов, несущих какую-то чепуху.
Одна ответила серьезно:
— Мы очень благодарны
Криит перевел смеющийся взгляд на меня:
— Как удачно! А то ведь я и не собирался ее отпускать.
Вторая сарказма не поняла, потому добавила еще увереннее:
— Пусть Марика станет тебе хорошей женой, раз путь ее увел от богини! Прими и мою благодарность за ее спасение!
Их никто не стал поправлять. Ни про спасение, ни про жену. Они являли собой дев, слишком далеких от быта и тем более войны. Потому если я женщина Криита, но непременно жена. Единственная и самая любимая, конечно. Они и понятия не имеют, что творилось во взятых поселеньях… Теперь стало понятно, почему Тали так запросто и окончательно сломалась. И эти двое сломаются, если их в те же условия поставить. Не мне рушить их хрустальный мирок из иллюзий.
Самый главный вопрос я так и не озвучила — не знала, как спросить о том, о чем должна быть знать сама. Не выдержала Даара. Она представила Криита и себя, а потом выдала в лоб:
— Что у вас там случилось-то? Ваша сестренка все в тайне держит.
— Не шуми так, воительница! — девушки уже совсем успокоились, но отвечала одна. — Очень плохое в храме случилось…
И замолчала.
— Что?! — если они продолжат тянуть, Даара начнет из них выколачивать… хотя бы скорость мысли. И я ей, вероятно, помогу.
— Так ведь… солдаты. Остановились в храме на отдых, но подзадержались. Настоятельница, конечно, не прогоняла. А они жриц начали… тискать. Ловят, смеются и говорят, почему, мол, красота такая пропадает. Тогда настоятельница не выдержала и потребовала покинуть храм. И они как взбесились… — она постоянно сбивалась, но я с холодеющим сердцем уже предполагала, что в рассказе будет дальше. Однако ошиблась: — Она гневом богини пригрозила, и они трухнули… Знают ведь, что взять силой жрицу грех, все злые духи тут же налетят. Но и уходить не хотели. У них будто в головах злые духи поселились, толкающие на извращения! Они взяли священный стержень и говорят, что сами жриц не тронут, а вот стержнем можно. Ведь им нас уже трогали, говорят… Настоятельницу раздели догола и смеяться над ней стали… Она нам кричит: бегите. Ну мы и побежали кто куда. Вторую неделю по лесам прячемся и вернуться боимся…
Даара приподняла бровь с непонятной ехидцей. Наверное, думала, что напрасно я их народ так яростно ненавидела, когда собственный не лучше. Криит пристально смотрел на меня, но я не могла контролировать выражение лица. Окаменела от мыслей. В то время, когда рыбаков убивают и выгоняют из домой, солдаты императора заняты подобным? Это их мирная жизнь так расслабила? Ну, быть может, им и не помешает встряска в виде кровавой бойни, которую несут бесы… Однако в бойне ведь опять пострадают обычные люди.