Статьи, дневники, замыслы

Вертов Дзига

— Полижи меня, Грей, — вырывается из моего рта.

Небо не падает на землю.

Грей не превращается в ванильного единорога и не падает в обморок.

Только его глаза становятся почти черными, распутными.

Такими… как будто вот так и должен выглядеть Первозданный Грех.

— Я тебя так языком выебу, что ты охрипнешь, — обещает Влад.

Цепляет пальцами мой свитер, стаскивает его, бросает куда-то в сторону. Я сама подмахиваю бедрами, помогая снять с

меня джинсы, боже, сразу вместе с бельем.

Я даже застесняться толком не успеваю от осознания, что стою перед ним совсем голая.

Грей подхватывает меня под руки, вжимает лопатками в стену и заставляет вытянуться на носочках так, чтобы моя грудь оказалась прямо у него перед глазами. Соски моментально твердеют просто от того, как жадно он «целует» их взглядом.

Нервно сглатывает, вдруг напоминая, что тоже живой человек и мы оба делаем что-то новое и только друг с другом.

Это успокаивает, расслабляет и распаляет одновременно.

— Обязательно кончу сюда в следующий раз, — кончиком языка дотрагивается до соска, заставляя меня дернуться, как под электричеством. — Просто на хер места живого на тебе не оставлю, Золотая ленточка.

Со стоном вжимает губы.

Втягивает его в рот жадно и сильно.

Прикусывает, одновременно чуть крепче фиксируя на стене мое беспомощное тело.

Господи боже.

Я стону, прошу еще.

Грей переключается на второй, покрывает его слюной, легонько дует, превращая буквально в один оголенный нерв.

Перекатывает во рту, закрывает глаза, так, что его невозможно длинные ресницы в этот момент кажутся особенно трогательными, потому что отбрасывают тени на покрасневшие щеки.

Господи, этот мужик ругается матом и трахается как порнозвезда, но он краснеет от возбуждения!

Меня это разрывает.

Влад отпускает мои руки, дает мне несколько секунд расслабления.

Просто выдохнуть и вдохнуть, прежде чем выкручивает мой сосок языком, одновременно проталкивая ладонь между ног.

— Не зажимайся, — чувствует, что мои бедра инстинктивно сдвигаются. — И выключи на хрен голову.

Я послушно расставляю их снова.

Грей слегка надавливает пальцами.

Потирает там, как будто дает мне привыкнуть к первой, совершенно новой ласке.

Медленно проводить средним пальцем по щели между складками.

Я вздрагиваю, от стыда роняю голову ему на грудь.

— Ань, ты мокрая… — растягивает слова как будто выдает страшную тайну.

Нажимает сильнее, разводит складки в сторону.

Заставляет меня поднять голову и смотреть ему в глаза.

Странно, что я от стыда до сих пор не превратилась в лужу ванильного сиропа.

Кончиком

пальца находит клитор, надавливает.

Меня выкручивает от жжения внизу, такого сладкого и острого, что по телу прокатывается судорога.

— Смотри на меня, поняла? — еще один приказ. — Смотри, как я тебя трахаю языком.

Опускается на колени, забрасывает мою ногу себе на плечо, разводит мои бедра так легко, как будто играет с куколкой.

Пробегает пальцами от лодыжки до колена, сжимает руку на бедре, вдавливает пальцы в кожу, сильнее и злее.

Целует в живот, ниже, под пупком.

В том месте где складка бедра. Жадно втягивает в рот тонкую кожу, сосет и выпускает с громким влажным звуком. Довольно потирает маленький кровоподтек. Хочу такие везде — маленькие дурные метки Грея на моей коже, о которых будем знать только он и я.

Разводит мои складки двумя пальцами.

Я беспомощно трусь бедрами об стену.

Запускаю руку ему в волосы.

Мысли отъезжают, когда Грей, глядя мне в глаза, выставляет язык и кончиком, только краешком, притрагивается к клитору.

Мой живот пульсирует. Горло наполняется нервами и стоном.

Это так сладко, что хочется закрыть глаза и улететь, но смотреть на эту порнографию в исполнении самого крутого Грея на свете, хочется не меньше.

Смотреть, как его язык лижет меня с маленькой амплитудой, просто бьет в самое чувствительное место.

Как он вдруг вбирает мои складки ртом, делая еще более мокрой от его слюны.

И снова раскрывает, вылизывая снизу вверх.

Отстраняется, дует, выводя меня в оцепенение, хватает клитор губами и — черт бы его все! — сосет!

— Вла-а-ад! — Ору я.

Просто ору. Потому что чувствовать и видеть одновременно — это как два оргазма в одной сахарной бутылочке.

Ничего лучше в этой жизни быть не может.

— Кончай мне в рот, Аня, — ухмыляется этот порочный гад, сжимает мою промежность губами и так жестко всасывает сразу все, что мое сердце на мгновение замирает.

И лопается.

И я просто взрываюсь следом, как будто его язык только что затолкал в меня взведенную бомбочку абсолютной эйфории.

Глава сорок восьмая: Влад

До кровати, блядь, целых две грёбаных лестницы.

Я проклинаю себя за то, что нарушил данное себе же обещание все-таки начать прелюдию в постели. Но когда засунул язык ей в рот и представил, что уже сегодня буду точно так же долбить в нее членом — мысли отъехали от реальности.