Статьи, дневники, замыслы

Вертов Дзига

Второй телефон у него где-то за пазухой, хотя я готова поклясться, что никакой другой одежды кроме «косухи» на нем больше нет. Но ладно, возможно, у него там какой-то специальный секретный карман? Важно другое: пока он молча разглядывает входящий вызов, его лицо с каждой секундой делается все мрачнее и мрачнее. Если бы над нами была крыша, то под ней бы уже точно собрались грозовые облака.

Звонок прерывается, но через минуту телефон снова пиликает.

И Влад снова просто смотрит, не делая ровным счетом ничего.

Когда

звонит в третий раз, я готова сама ответить, лишь бы прекратить этот мазохизм. Почему нельзя просто заблокировать, если не хочешь ответить? Или ответить и прямо сказать, что не хочешь разговаривать? Ну или на крайний случай звук выключить?

— Тут направо. — Влад так резко на меня переключается, что успевает заметить мой любопытный взгляд.

— Но… — Киваю на черный внедорожник, в хвосте которого он приказал ехать.

— Твоя сестра под присмотром, Нимфетаминка. Заедем в магазин — у меня дома шоколад кончился.

Эм-м-м…

Ну ладно.

Хотя мне до сих пор страшно оставлять сестру, но пока что Грей во всем держал свое слово. Если я попытаюсь поставить это под сомнение — черт его знает, какие будут последствия. Тем более теперь, когда он ясно дал понять, что я ему интересна не более, чем придорожная пыль. Вроде бы все хорошо и можно с облегчением выдохнуть, но меня не покидает паршивое предчувствие, что во всей этой новой прекрасной патоке, где от меня требуется только и исключительно земля, хороших перспектив еще меньше, чем в той, где мистер Грей собирался сделать меня «своей девочкой»?

— У «Велмарта» тормози.

Сворачиваю на полупустую стоянку, аккуратно паркуюсь, но Влад выпрыгивает из машины еще до того, как я окончательно глушу мотор.

Я думаю, что он просто хочет побыть один, поэтому остаюсь в машине, но, когда через секунду прямо передо мной появляется его хмурое лицо, снова икаю.

Да что ж такое-то.

— Пойдем. Нимфетамин, составишь компанию моему всратому настроению.

— Звучит как приговор, — шепотом себе под нос, но он слишком близко, чтобы не услышать.

Мы заходим внутрь, я с сомнением топчусь около тележек, но Влад проходит мимо, сразу между высоченными массивами полок с товарами.

Проходим отдел с какой-то посудой.

Отдел с подушками и полотенцами.

Сворачиваем в отдел с выпечкой, но в это время ее, понятное дело, уже нет.

Мы просто ходит зигзагами, хотя до отдела сладостей добраться могли бы в разы быстрее — тут же указатели на каждом шагу, а вот тот, самый большой и яркий (стратегический маркетинговый ход, рассчитанный на детей), прямо показывает, куда идти, чтобы попасть в страну мармелада и зефира.

Влад просто тянет время.

Возможно, сбрасывает пар.

Но когда до отдела с конфетами остается ровно один «пролет», его телефон снова начинает звонить. И он опять просто гипнотизирует его взглядом.

— Может, нужно просто ответить? — уже не выдерживаю, потому что еще

пара таких дозвонов — и крыша начнет протекать уже у меня.

— Да ты что? — резко и очень недобро скалится Грей.

А до меня вдруг доходит, что это может быть не просто какая-то его пьяная бывшая (или настоящая?), а бандитские разборки. И может, пока мы тут пытаемся найти этому мистеру Множественная личность орехи в шоколаде, нас снаружи уже поджидает вооруженная автоматами банда его конкурентов?

— Ну или заблокировать, — быстр исправляю свой косяк, но нет-нет — да и тянет оглянуться, не идут ли в нашу сторону здоровые парни с битами. Или, еще лучше, Шубинский со своими головорезами. Ему ведь уже сто процентов наябедничали, что Влад увел меня у него из-под носа.

— Отвечай.

Не успеваю сообразить, за что мне отвечать, поэтому машинально сжимаю телефон, который Влад сует мне в ладонь.

— Что? Я?! — Чувствую, как мои глазницы округляются за болезненных размеров. Хочу вернуть телефон обратно, но Влад демонстративно сует ладони в задние карманы джинсов, из-за чего они снова небезопасно сильно сползают вниз.

Сегодняшний вечер, или скорее, утро нового дня, точно кончатся его стриптизом.

Как называется то заболевание, когда человеку обязательно нужно размахивать членом в парке перед случайными прохожими?

— Отвечай, Нимфетамин. — Грей снова растягивает губы в зловещую улыбку Дьявола.

— Кто это? — Хотя вижу, что на экране написано «Кузнецова». Ну хоть что-то хорошее — это просто какая-то неуравновешенная девушка, а не толпа отбитых гангстеров.

— Моя бывшая, — высекает как будто откуда-то из печенок. И уточняет: — Бывшая жена.

— Так и поговори с ней сам. — Очередная попытка впихнуть ему телефон, заканчивается провалом.

— Не ответишь, Нимфетаминка — сделаю исключение из правил и отжарю тебя в мясном ряду, между салями и хамоном.

Я сглатываю и быстро прикладываю телефон к уху.

— Коро-о-о-о-оль? — тянет приятный женский голос, но заметно подпорченный заплетающимся языком. — Ну и зачем было не отвечать? Ты же сразу блокируешь, когда говорить не хочешь или забыл, что я с тобой пять лет…

— Кто это? — говорю, как мне кажется, именно тем тоном, которым должна говорить девушка, вдруг обнаружившая в телефоне своего мужика настойчивые звонки от бывшей.

— А это кто? — не теряется она, не берет даже паузу, чтобы переварить тот «досадный факт», что телефон ее бывшего взяла девушка. В первом часу ночи.

Мне надо называть имя?

Что я должна сказать?

Таращусь на Влада с немым вопросом, в надежде получить хоть какие-то ориентиры, но не похоже, что он собирается хоть немного мне подсказывать. Крепко эта Кузнецова, наверное, его довела, раз готов вот так с размаху позволить незнакомому человеку макнуть ее носом в дерьмо. Не поделили заводы и пароходы, когда разводились?