Статьи, дневники, замыслы
Шрифт:
Даже не знаю, стоит ли это наивную рыбку-гуппи посвящать в тонкости нашего с Кузнецовой «экологичного развода», в котором меня просто кинули с ёбаной запиской на огрызке салфетки.
— У нас же договор, да? — допытывается Аня.
— Ага.
— Я выполняю свою часть сделки. Теперь твоя бывшая уже не настроена к тебе враждебно и можно установить контакт. Через пару дней. Ты позвонишь ей и…
— Ну-ка притормози, деятельная моя.
Выхожу на стоянку к своему черному «кубику», запрыгиваю внутрь.
— Давай пока остановимся на вот этом, ладно? Цветы, записка — ок. Пусть она там переварит пока.
—
— План Маршала или план Даллеса? — не могу не подъебнуть, хотя мысленно ставлю ей пять звездочек за старательность.
— План Грея. Нам нужно его обсудить.
— Хорошо, Нимфетамин, только я тут пару вопросов закрою — и буду весь твой.
В голове при этом вспыхивает неоновая картинка, как в процессе обсуждения она становится передо мной на колени и…
Хм-м-м…
Поправляю ширинку.
Значит, теория о том, что встает у меня на Аню исключительно от недотраха, провалилась. Ну и почему тогда встает, если вообще «не то пальто»?
Буду как Скарлетт Как-ее-там- Харя — подумаю об этом завтра.
— До вечера, Ань.
— Хорошего дня, Грей.
Еще пару секунд пялюсь на телефон, а потом завожу мотор.
Нимфетаминка права — она старается, выполняет свою часть сделки, а я булки расслабил на радостях, что Шубе вломил. Нужно наведаться к Рогову. Но на этот раз — не в гордом одиночестве.
Есть в мире разбора полетов неписаное правило — не устраивать драчку на территории соперника. Ну, типа, там он у себя, там все свое, там и кулак крепче и рожа борзее. Но из любого правила есть исключения, иначе в чем смысл тогда гонять по встречке?
Когда я жил в тех чертовых катакомбах и еще только познавал Свод правил мира больших денег, Александр как-то сказал: «Хочешь, чтобы тебя воспринимали серьезно — будь отбитым и при в лобовую». Сколько раз мне за это пизды навешивали — я не считал, но зато хорошо помню первый раз, когда у меня получилось. И я тогда так кайфанул, что и словами не передать. Чувствовал себя буквально Царем горы. Правда, на грешную землю меня потом снова быстро спустили, но как говорится — тот, кто штурманул в своей жизни хотя бы одну гору, рано или поздно закроет и всю «Большую семерку».
Поэтому, чтобы донести до Рогова всю серьезность моих намерение, снова заваливаюсь к нему. Потому что чаёвничать с ним и изображать благопристойный вид, держа в голове синяки на лице моего Кокоса — это ну прямо ни в какие ворота. А вот еще разок основательно опустить эту тварь у него же дома — это прямо мое любимое. Хочу, чтобы после нашего «разговора» он даже в сортир сходить очковал, потому что его святая святых больше не будет оплотом безопасности, а превратится в место, где его дважды нагнули как шлюху с объездной.
Но на этот раз со мной четыре морды а ля «Центурион Крысобой», которые, по команде, порвут без зазрения и совести. Ну и я — вишенка на торте, потому что, хоть мне категорически неприятна мысль марать об Рогова руки, начистить рыло ему все-таки придется. За Аню. За мелкую. Ну и за то, что распустил сопли и пожаловался Шубе. Хотя, если так подумать, за Шубу мне бы его даже поблагодарить — когда бы еще выдался шанс потрясти эту старую клячу?
На территорию Рогова
— Король… Мы договаривались?
Я прохожу мимо.
А потом, легко финтанув, вваливаю ему нижний правый под челюсть, так что его голова с хрустом дергается до самого космоса. Стонет, сначала обмякает, пытаясь держаться за балку, а потом сдается и падает на колени.
— Говорили же, собака сутулая, что для тебя я — Владислав Александрович.
Делаю жест ребятам, и те живо затаскивают тело внутрь. Пару его беспомощных шавок уже скрутили и утихомирили, так что дом в принципе к моим услугам. И если бы это не было родовым гнездом моей девочки, я бы точно на хер устроил тут пионерский костер, заодно посмотрев, как ее отчим будет перепрыгивать через него, поджаривая свои никчемные яйца.
Но ладно, нужно сначала вопросы порешать, а потом подумаю о десерте.
Жду, пока Рогова усадят напротив меня на притащенный с кухни стул, парни становятся справа и слева, и любую его попытку пошевелиться или даже просто слишком активно дышать, нивелируют одним тычком. Не спешу, даю парням пару раз «перебросить» его друг другу, доводя тело до нужной степени податливости и сговорчивости.
— И так, Рогов, еще раз здравствуй, — разваливаюсь напротив него на диване, закидывая ногу на ногу. Врубаю свой деловой тон — пусть эта сука трусливая, гадает и прикидывает, фильтрует базар, чтобы не нарваться на того, другого Влада, если этого снова закоротит. — Полагаю, даже твоя тупая голова в состоянии понять причину, по которой я снова решил наведаться в гости.
Он быстро кивает, держась за стремительно распухающую рожу. Прямо тётя Мардж в процессе распидарасивания.
— Завещание, — вальяжно покачиваю носком туфли, — документы Ани, решение об опеке Марины.
Он что-то невнятно мычит, дергается, но мои парни разом прижимают его обратно к стулу. Я делаю жест пальцем, призывая Рогова соображать быстрее. На этот раз он быстро перечисляет где все это лежит. Только завещание отца Ани — в сейфе, так что пока один мой парень идет по озвученным координатам на поиски паспорта Нимфетаминки, другой, взяв Рогова под присмотр, пихает в сторону кабинета, где у него сейф.
Пара минут покоя, которые я трачу на то, чтобы скинуть Кузнецовой короткое сообщение: «Перезвонить не могу, рад, что цветы понравились. Хотел тебя поддержать». Аж, сука, пальцы корёжит, но Аня права — надо наладить контакт, пробраться ей под кожу, а потом так же жестко опустить на землю, как однажды она опустила меня. И это не мелочная месть обиженного мужчинки, это, мать его, справедливость. Воздаяние. Я бы хрен ее тронул первый, но она сама позвонила, сама с ноги попыталась вломиться в мою жизнь. Ну а кто я такой, чтобы отказывать слабой неразумной женщине? Всего лишь, блядь, жизненный урок.