Статьи из журнала «Фокус»
Шрифт:
Украинское правительство выделило 3 миллиона долларов на преодоление негативного отношения к НАТО, которое, как свидетельствуют многочисленные опросы, выказывают от 50 % до 70 % украинцев.
Это новость радостная по нескольким причинам сразу. Во-первых, как минимум половина, а как максимум — две трети украинцев демонстрируют здравомыслие. Во-вторых, у Киева есть 3 миллиона свободных долларов, поэтому порадуемся за столицу. В-третьих, ему эти миллионы некуда девать. То есть всё остальное, кроме отношения к НАТО, в стране сугубо позитивно.
Честно говоря, насчёт вступления Украины в Североатлантический альянс у меня были серьёзные сомнения. Как почитаешь отдельных российских авторов,
Недавно я спросил Григория Явлинского (как политик он подчас вызывает у меня вопросы, но вряд ли кто усомнится, что мыслитель он оригинальный и человек порядочный): «Скажите как украинец, надо Украине в НАТО или нет?» Он ответил остроумно: «Как украинец я прежде всего переформулирую вопрос. Надо ли Украине ссориться с Россией? Нет, и никакие преференции в отношениях с Западом этого не окупят».
Нынешняя Россия — не подарок. Не только для Украины, но и для собственных граждан, которым в разговорах с иностранцами всё труднее отстаивать правоту отечества, а оплевывать его тоже не хочется, потому что Марина Цветаева сформулировала когда-то с исчерпывающей полнотой: «Не браните своего перед чужими. Чужие уйдут — свой останется». Россия не подарок, но Булат Окуджава сказал, что Родина — есть предрассудок, который победить нельзя. Я не пойду против Цветаевой и Окуджавы и не буду хаять мою Родину, тем более в украинской печати, хотя отлично понимаю, что по множеству параметров она заслуживает весьма жёстких оценок. Тем не менее Украине не нужно ничего нам доказывать, ей совершенно необязательно раздувать миф о геноциде украинского народа во время Голодомора, ей не нужно делать демонстративные шаги и портить нам кровь антирусскими заявлениями. Потому что Россия большая и, к счастью, не состоит из великодержавных шовинистов и прокремлёвских патриотов. Это вообще миф — будто все патриоты сплошь ксенофобы. Почвенники, они же патриоты, они же шовинисты, великодержавники и прочие — количественно небольшой, хотя и очень громко пищащий отряд скучных публицистов, пытающихся навязать власти тотально репрессивную программу и выдать её за новое слово в политической философии. Но они не талантливы, не влиятельны и их мало. Отождествлять с ними Россию могут только очень недальновидные и, страшно сказать, пошлые люди. В украинском публичном пространстве тоже полно идиотов, но фиксироваться на них неблагородно. Мы друг другу дороги не этим.
Россия — это ведь и огромная прослойка думающих и честных людей, уже почти независимых от власти даже материально. Это ещё и блестящие перспективы в весьма обозримом будущем — после того, как нынешний этап российской истории закончится сам собой. Это и культура, и туризм, и что хотите (про газ молчу, поскольку не в газе наша сила). И не надо всё время заставлять думающих россиян выбирать между Родиной и честью — хотя бы потому, что это вещи взаимосвязанные. Лично мне всегда глубоко были противны люди, которые ругали свою страну и хвалили мою: думаю, адекватные украинцы точно так же относятся к слишком пылким поклонникам собственного оранжизма.
История многократно доказала, что побыть врозь нам только полезно — не прерывая диалога и не переставая оглядываться друг на друга. (Думаю, что и нынешняя двуглавая конструкция российской власти придумана Владимиром Путиным не без оглядки на украинский
Как бы это научиться быть не за нас и не против нас, а параллельно?
№ 19, 13 мая 2008 года
Всё личное
Почему российско-украинская встреча 29 июня была провозглашена с обеих сторон прорывом — загадка с точки зрения здравого смысла.
Цены на газ для Украины останутся европейскими — как пояснил Владимир Путин, их повышаем не мы, а среднеазиатские партнёры. То есть мы могли бы, конечно, повлиять на среднеазиатских партнёров (на кого мы теперь не можем повлиять, хотел бы я знать), но если Украина пойдёт в НАТО, у нас для такого влияния не будет никаких оснований. Всё по-прежнему, а Владимир Путин и Юлия Тимошенко почему-то в восторге друг от друга. Несмотря на то, что страны наши расходятся всё дальше, как и их позиции по большинству вопросов.
Но штука вот в чём: есть термин «ничего личного», а полноценного антонима для него нет. «Всё личное», что ли? В общем, в отсутствие внятных идеологий (а это не только русская, но и всемирная проблема) на первый план выходит то, что Джордж Буш назвал «химией». Вот с Владимиром Путиным у него химия, в чём он и признавался журналистам. С Юлией Тимошенко у Владимира Путина тоже, безусловно, химия. Но совершенно не потому, что она ему нравится как человек, женщина или премьер. Об этом я судить не берусь, потому что наш премьер не любит, когда в его личную жизнь лезут «длинным гриппозным носом». А вот с олигархами он всегда ладил — при условии, что они знали своё место. А поскольку Юлия Тимошенко является классическим украинским Березовским, но чисто по-женски умеет вовремя остановиться, российскому экс-президенту почти так же легко договориться с ней, как с российским промышленником и предпринимателем.
Путин вовсе не против олигархов — он не стремится к реприватизации, которая мигом обрушит тут всю стабильность. Чем заново приватизировать какую-нибудь Сибтатфокгротбрамснефть, гораздо проще приватизировать её владельца. То есть вызвать его, задушевно попить чайку, напомнить о более чем наглядных судьбах Гусинского — Березовского — Ходорковского (последний пострадал больше всех, поскольку глубоко влез в политику), а потом как бы ненароком обронить: у нас тут спорту, медицине и образованию требуется дополнительное финансирование.
Одна из главных способностей олигарха — вовремя встроиться в нишу, которая оптимальна для бизнеса. Юлия Тимошенко точно рассчитала: в противостоянии с Кучмой у неё были шансы. В противостоянии с Россией их нет. Тимошенко присуща именно та мера политического цинизма, именно та, наконец, чисто женская чуткость к опасности, которые в совокупности заменяют олигарху моральный кодекс. В растлённых обществах к власти приходит тот, у кого меньше моральных ограничений. У Юлии Тимошенко их нет вовсе. Так, по крайней мере, кажется со стороны.
Российско-украинская политическая конфигурация многократно описана в народных сказках. Как правило, порядок в лесу наводят волк и лиса — пока не поссорятся. Медведь до этого не снисходит, он решает задачи более высокого уровня. Договаривается, наверное, с другим лесом. Так вот: как показывает фольклористика, медведю обычно проще договориться с лисой. Она умеет польстить, уболтать — словом, лучшая переговорщица. И потому после очередной инспекции медведь оставляет на посту лису, а волка либо задирает, либо посылает. Лиса же, победоносно задрав хвост или косу, возвращается потрошить мелкую лесную живность в рамках подтверждённых полномочий.