Статьи из журнала «Компания»

Быков Дмитрий Львович

Нынешняя же ситуация — принципиально иная. Ее главная особенность — повальное, негласное, но оттого не менее тотальное согласие сдать все — от личного достоинства до завоеваний так называемой гласности — во имя стабильности, тоже так называемой. Граждане охотно отрекались от простейшей

человеческой порядочности, от художественного вкуса, от чувства юмора, наконец. Соглашались терпеть многочасовые сеансы гипноза «Президент баюкает народ», верить в говорящие камни, подложенные британской разведкой, читать конспирологические статьи и призывы к расправам с новыми врагами нации; соглашались с отсутствием оппозиции и альтернативы; с катастрофическим падением планки во всем, с провинциализацией, со снисходительным и чуть брезгливым изумлением Запада, на глазах которого Россия сползала не в девятнадцатый даже, а в шестнадцатый век, и все это под разговоры о нанотехнологиях… все, все терпели — за иллюзию стабильности.

Вот так все это длилось, пока опять не схлопнулось. Согласились с навязанными условиями, выбрали смерть — а смерть явилась в облике все той же матумбы.

Нынешний российский кризис ужасен не тем, что так уж масштабен. Пока складывается впечатление, что размеры его преувеличиваются главным образом работодателями, которым нравится возможность под это дело уволить половину служащих, а оставшихся припахать вдвое за те же деньги. Кризис не в том, что какая-то часть населения потеряет работу: она ее найдет, не впервой, приспособляемость у нас со времен татарского ига неплохо организована и въелась в гены. Кризис в том, что большая, умная, влиятельная страна на протяжении

восьми лет притворялась отупевшей, провинциальной, рабской и на все согласной — в надежде, что будут ей за это вожделенные двадцать лет бескризисного развития. И вот на тебе, пожалуйста.

И ведь все всё понимали, вот досада. И с этим их дуумвиратом, и с кажущимся замирением Кавказа, где на самом деле зреет сейчас пузырь покруче финансового, и с грозной риторикой, и с новым изоляционизмом, и с партией власти, над которой не смеялся только ленивый. И вырождение культуры было для нас очевидно — ибо где нет жизни, нет и культуры; и полное забвение принципов и приличий — ибо где есть принципы, там не бывает дела Алексаняна или Бахминой… Все, решительно все замастились — даже те, кто пылко протестовал. Жили ведь, терпели. Находили свои плюсы. Все — ради того, чтобы хорошо было деткам. Теперь деткам хорошо.

Я это все к чему: не надо соглашаться, когда они предлагают. Когда вам рисуют обмен — вы нам душу, мы вам кашу, — совершенно ясно, что душу отберут, а каша у них опять пригорит. Даже, может быть, не по злой их воле, а потому что мир так устроен: каша, получаемая в обмен на душу, никогда не бывает вкусна и питательна.

Да что уж теперь. Теперь уже все сдали — и непонятно, с каким ресурсом и какими надеждами выбираться теперь из всего этого в очередной раз.

15 декабря 2008 года 

№ 47(540), 15 декабря 2008 года