Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии
Шрифт:
А ведь дети, играющие в агрессивные компьютерные игры, стреляют не два раза в год, а каждый вечер. И убивают всех, кто попадет в поле их зрения, пока не поразят все цели или не выпустят все патроны. Поэтому, когда они начинают стрелять в реальной жизни, происходит то же самое. В Перле, в Падуке и в Джонсборо — везде малолетние убийцы сначала хотели убить кого-то одного. Обычно подружку, реже учительницу. Но они не могли остановиться! Они расстреливали всех, кто попадался им на глаза, пока не поражали последнюю мишень или у них не кончались пули!
Потом полиция их спрашивала: «Ну, ладно, ты убил того, на кого у тебя был зуб. А других-то зачем? Ведь среди них были и твои друзья!» И дети не знали,
А мы знаем. Ребенок за игрой — стрелялкой ничем не отличается от пилота за авиасимулятором: все, что в них в этот момент «закачивается», потом будет воспроизведено автоматически. Мы учим детей убивать, подкрепляя убийство чувством удовольствия и призами! А еще учим ликовать и потешаться при виде реалистично изображенных смертей и человеческих страданий. Ужасает безответственность производителей игр, снабжающих детей армейскими и полицейскими тренажерами. Это все равно что дать в руки каждому американскому ребенку по автомату или пистолету. С точки зрения психологии — никакой разницы!
Д. Спид: А помните шестилетнего убийцу из Флинта, в штате Мичиган? Вы написали, что это убийство было противоестественным…
Д. Гроссман: Да. Желание убить возникает у многих, но на протяжении всей истории человечества на это оказывалась способным лишь небольшая горстка людей. Для обычных, здоровых членов общества убийство противоестественно.
Скажем, я — рейнджер. Но мне не сразу дали в руки М–16 и перевели в разряд суперкиллеров. На мою подготовку ушло много лет. Понимаете? Нужны годы, чтобы научить людей убивать, привить им нужные навыки и желание этим заниматься.
Поэтому, столкнувшись с детьми — убийцами, мы должны ответить на очень трудные вопросы. Потому что это новое, Деннис. Новое явление! В Джонсборо одиннадцати— и тринадцатилетние мальчишки убили пятнадцать человек. Когда этим детям исполнится двадцать один год, их выпустят на свободу. Этому никто не в силах помешать, ведь наши законы не рассчитаны на убийц такого возраста.
А теперь еще и шестилетка. Они в Мичигане думали, что застраховали себя от неожиданностей, снизив возраст уголовной ответственности до семи лет. Даже семилетние, решили мичиганские власти, должны отвечать перед законом как взрослые. А там возьми и появись шестилетний убийца!
Ну, а через несколько дней после расстрела во Флинте ребенок в Вашингтоне достал с верхней полки ружье, сам его зарядил, вышел на улицу и дал два залпа по гулявшим детям. Когда в полиции поинтересовались, где он научился заряжать ружье — наверно, думали, что папаша сдуру показал — мальчик простодушно заявил: «Да я от телевизора научился».
А если вернуться к ребенку из Флинта… Когда шериф рассказал о случившемся его отцу, который сидит в тюрьме, тот ответил: «Я как услышал — меня мороз по коже продрал. Потому что я сразу понял: это мой парень. Потому что мой парень, — добавил он для усиления эффекта, — просто обожал садистские фильмы».
Видите? Совсем крошка, а уже свихнулся от насилия в СМИ. А свихнулся он потому, что отец сидел и смотрел кровавые сцены, радовался, хохотал и потешался над смертью и человеческими страданиями. Обычно в два, три, четыре года, да и в пять — шесть лет дети жутко боятся подобных зрелищ. Но если хорошенько постараться, то к шести годам можно заставить их полюбить насилие. Вот в чем весь ужас!
Во вторую мировую войну японцы использовали классический метод выработки условного рефлекса, приучая людей получать удовольствие от вида смерти и человеческих страданий, чтобы потом эти люди могли совершать чудовищные зверства. Японцы действовали по методике Павлова: показывали юным, еще не обстрелянным солдатам жестокие казни, фактически бойню китайских, английских
Наверное, многие читатели Вашего журнала видели фильм «Список Шиндлера». И надеюсь, никто из них не смеялся во время просмотра. А вот когда такой просмотр устроили для старшеклассников в пригороде Лос-Анджелеса, кинопоказ пришлось прервать, потому что дети хохотали и потешались над происходящим. Сам Стивен Спилберг, потрясенный таким поведением, приехал, чтобы перед ними выступить, но они и его засмеяли! Может, конечно, это только в Калифорнии так реагируют. Может, они там все «с приветом». Но ведь и в штате Арканзас, в Джонсборо, было нечто похожее. Бойня произошла в средней школе, а рядом, за соседней дверью, учатся старшеклассники — старшие братья и сестры детей, которых изрешетили убийцы. Так вот, по свидетельству одной учительницы, когда она пришла к старшеклассникам и рассказала о трагедии — а они уже слышали выстрелы, видели машины «скорой помощи» — в ответ раздались смех и радостные возгласы.
А девочка из школы «Чэтем» — это тоже в Литтлтоне, по соседству со школой «Коламбайн», где произошло очередное массовое убийство, эти две школы враждуют между собой — написала мне, что когда по радио объявили о стрельбе и о том, что есть жертвы, чэтемские ребята прямо-таки зашлись от восторга. Их радостные вопли были слышны на другом конце коридора, в учительской!
Наших детей учат получать удовольствие от чужой гибели, чужих мучений. Наверное, и шестилетку из Флинта уже научили. Держу пари, он тоже играл в агрессивные компьютерные игры!
Дж. Стейнберг: Да, об этом сообщалось в новостях.
Д. Гроссман: А знаете, почему я не сомневался насчет игр? Потому что он сделал всего один выстрел и сразу попал в основание черепа. А ведь это трудно, тут требуется большая меткость. Но компьютерные игры — прекрасная тренировка. Во многих из них, кстати, даются особые бонусы за выстрелы в голову. Пожалуй, лучше всего иллюстрирует мои слова случай в Падуке. Четырнадцатилетний подросток украл у соседа пистолет 22–го калибра. До этого он никогда не занимался стрельбой, а, украв пистолет, немного попалил из него на пару с соседским мальчиком за несколько дней до убийства. А потом принес оружие в школу и сделал восемь выстрелов.
Так вот, по данным ФБР, для среднестатистического офицера полиции нормальным считается, когда из пяти пуль в цель попадает одна. Маньяк, который прошлым летом проник в детский садик в Лос — Анджелесе, сделал семьдесят выстрелов. Пять детишек пострадали. А это парень выпустил восемь пуль и ни разу не промахнулся! Восемь пуль — восемь жертв. Из них пять попаданий в голову, остальные три — в верхнюю часть туловища. Поразительный результат!
Я обучал техасских рейнджеров, калифорнийских полицейских, патрулировавших скоростные трассы. Обучал батальон «зеленых беретов». И никогда, нигде — ни в полиции, ни в армии, ни в уголовном мире — не было таких достижений! А ведь это не отставной рейнджер типа меня. Это четырнадцатилетний парнишка, до той поры не державший оружия в руках! Откуда у него такая невероятная, беспрецедентная меткость? Причем, как отмечают все свидетели трагедии, он стоял, как вкопанный, паля прямо перед собой, не уклоняясь ни вправо, ни влево. Такое впечатление, что он методично, одну за другой, поражал цели, появлявшиеся перед ним на экране. Словно играл в свою поганую компьютерную игру!