Статьи
Шрифт:
Опубликованием бюджета правительство наше предъявляет миру новое доказательство своего намерения восстановить и улучшить внутренний быт России на началах более рациональных, нежели те, которые, по историческим и другим причинам, лежали в основании нашего прежнего быта. И эта мера правительства есть доказательство, что оно идет вперед с веком и с народом русским, и идет вперед во имя общего блага, во имя вечных законов жизни, путем мирных и человеколюбивых преобразований. Опубликование бюджета есть несомненное доказательство, что наша государственная администрация сознает несостоятельность, если, конечно, и не всех, то некоторых из прежних начал своих, что она готова и способна преобразоваться к лучшему, лишь бы пути и средства к тому были достаточным образом сознаны и определены, лишь бы цель ее существования была достигнута. Для достижения этой цели она с каждым днем все более и более раскрывает перед миром вообще и русским обществом в особенности свои средства и силы, но также и слабые стороны свои, одним из несомненных доказательств чему служит опубликование бюджета и гласное обсуждение у нас в настоящее время, если и не всех еще, то некоторых общественных вопросов. Действуя таким образом, администрация наша доказывает как то, что она сознает свои нравственные силы и средства, так и то, что законность ее целей несомненна и что потому она может, нисколько не роняя, а, напротив, только возвышая тем свое нравственное достоинство и значение, подвергать свои меры, правила и цели гласному и общему обсуждению. Так именно, в большей или меньшей степени, и действуют всегда администрации, которые
Но как бы ни сознавала та или другая государственная администрация истинные государственные цели и как бы честно ни стремилась она к ним, тем не менее она не может их достигнуть вполне без содействия ей большего или меньшего числа граждан. Так и для достижения цели опубликования бюджета необходимы прежде всего честные и справедливые отзывы о нем частных лиц, в большей или меньшей степени способных определять значение бюджетных цифр и т. п. Иначе к чему было бы и опубликовывать бюджет?
Глубоко уверенные в том, что если правительство опубликовало бюджет, то это, между прочим, с целию выслушать отзывы о нем частных лиц и, по мере надобности и возможности, воспользоваться этими отзывами для достижения общеполезных государственных целей, мы приступаем к разбору бюджета с единственным намерением внести свою посильную лепту на это общеполезное, глубоко знаменательное и несомненно благотворное для России, по своим последствиям, дело.
Из всего вышесказанного читатели, как мы смеем надеяться, заключат, что мы более или менее сознаем значение бюджета и меры его опубликования и гласного обсуждения и что потому мы не только не беремся сказать о нем последнее слово, невозможное, на этот раз по крайней мере, и для несомненнейших авторитетов по части финансовых и вообще государственных вопросов, но не беремся ни разбирать его во всей подробности, ни сказать о нем свое слово без недомолвок и ошибок. Наш голос в этом деле — не голос авторитета, не голос даже человека, более или менее искусившегося в подобных разборах, а только один из множества могущих откликнуться на зов правительства голосов большинства; словом, наш голос есть голос из массы, к которой мы принадлежим.
Каждый, кто знаком с наукой о финансах, с финансовым состоянием европейских и других государств и вообще более или менее с ходом дел в мире, тот, ознакомившись с русским государственным бюджетом на 1862 год, конечно, придет к заключению, что если приходы и расходы вообще русской государственной казны и могли бы быть несравненно рациональнее во многих отношениях, нежели в настоящее время, тем не менее финансовые обстоятельства вообще России не только не представляют неустранимых затруднений, но, напротив, возбуждают самые основательные надежды, что Россия легко может, в не слишком далеком будущем, принадлежать к числу самых счастливейших стран в мире, между прочим, и в финансовом отношении.
Смеем думать, что, внимательно следя за нами в нашем разборе бюджета и более или менее дополняя своими сведениями вообще и знанием России в особенности, а также и своею догадливостью неизбежные недомолвки и тому подобное в этом разборе, читатели наши все более и более будут убеждаться в основательности только что сказанных нами слов. Наша уверенность или надежда, что читатели придут к тому же заключению, к какому пришли и мы, внимательно рассмотревши бюджет, основана на том, что и они, подобно нам, готовы смотреть на дело возможно беспристрастно. Не равнодушие, конечно, а, напротив, полная преданность делу, но в то же время и возможно холодная и бесстрастная оценка его — вот одни из самых необходимейших условий и средств для полного уразумения всякого дела, а тем более для правильного разрешения общественных вопросов. Особенно необходимо соблюдение таких условий при обсуждении вопросов и обстоятельств, разрешение и объяснение которых тесно связаны с различными интересами, не всегда или не во всем истинными и общими. Пренебрегать подобными условиями мы не вправе уже потому, что никто из нас не имеет достаточного основания считать себя судьей в чем-либо непогрешимым, а тем более в общественных вопросах и обстоятельствах; а потому при обсуждении разных административных и общественных мер, приемов и т. п., конечно, тот из нас будет судить беспристрастнее и основательнее, кто лучше других поймет, оценит и более других останется верен истине, что люди вообще и общественные деятели в особенности, даже и тогда, когда приемы и результаты их действий крайне нерациональны, действуют вообще не столько вследствие каких-либо сознательно превратных начал и побуждений, а по крайнему своему разумению, то есть по своему взгляду на вещи вообще, по мере своих нравственных и материальных сил и средств, по историческим обстоятельствам и т. п. Теряя из виду эту истину и не следуя ей, каждый историк, например, был бы не бытописателем и не правдивым судьей, а только своего рода палачом, и вся история человечества была бы, в большей или меньшей степени, только обвинительным актом, чего, однако, не допускает ни простой здравый смысл, ни ум, озаренный светом науки и сознанием законов природы, ни сердце, исполненное неподдельной любви к ближним. В особенности не следует терять из виду эту истину при обсуждении таких важных явлений в общественной жизни народов, каковы государственные бюджеты, подвергаемые гласному обсуждению и разбору общественного мнения. И наиболее такое обсуждение в разборе подобных явлений не может быть ни беспристрастным, ни основательным, если он не станет на историческую точку зрения и не примет в соображение все, по возможности, исторические условия и обстоятельства государства. Словом, без большего или меньшего сознания законов жизни вообще, а в том числе и законов исторических, невозможно правдиво и основательно оценить ни людей вообще, ни общественных деятелей и явлений в особенности, ибо не только на образе мыслей и действий таких деятелей и на таких явлениях, но и на всяком без малого шаге каждого из нас, как бы ничтожна, по незначительности своей, ни была общественная роль наша, лежит в большей или меньшей степени печать исторических обстоятельств и вообще свойств, то есть достоинств и недостатков эпохи, в которую мы живем и действуем.
Мы высказываем это правило пред нашими читателями потому, что видим и должны, по необходимости, видеть печать исторических обстоятельств и условий, как минувшей, так и настоящей жизни России, на рассматриваемом нами бюджете. Каждый более или менее знакомый с тем, что такое и чем может и должен быть государственный бюджет, согласится с нами, что оно и должно быть так, то есть что и на нашем бюджете должна лежать подобная печать, что и он, как важное, знаменательное, даже органическое явление в общественной жизни, должен быть плодом прошедшего, минувшей жизни России, а потому и отпечатлевать на себе важнейшие элементы, начала и условия ее настоящего быта и представлять собою задатки ее будущности.
Вспомним важнейшие исторические обстоятельства в участи нашего отечества и главные начала и условия прошедшего и настоящего быта его. Вникая в эти обстоятельства, начала и условия, мы приходим, конечно, к убеждению, что минувшая и настоящая жизнь России, как государства и народа, сложилась так, а не иначе не случайно, хотя и были и есть в ней явления, по-видимому, более или менее случайные. Таким образом, приходим мы и к убеждению, что и чисто внешние, вовсе не русские, даже не славянские влияния на участь России, и притом как прежние, так и новейшие, не составляют в ней явлений
Но само собой разумеется, что цивилизация, как мировой закон, как одно из проявлений непреложной воли Провидения, не обусловливается какими-либо насилиями. Напротив, она более всего обусловливается самостоятельным, естественным, сообразным с устройством и началами каждой органической жизни, развитием, или, другими словами, исторически необходимым и законно-полным, то есть свободным, а не своевольным проявлением и развитием каждой личности, а потому и личности каждого народа, то есть того, что мы называем народностью. Другими словами, она более всего требует уважения и возможно полного исполнения законов, начертанных Провидением; она и разрешается с каждым днем все более и более и разрешится окончательно возможно полным для людей сознанием и исполнением таких законов. Если же, как мы это видим на каждом шагу в истории, не всегда и не во всем таков покуда путь цивилизации, то это, во-первых, происходит по историческим причинам, преимущественно по причине отсутствия цивилизации или недостаточности ее развития, а во-вторых, это доказывает, что цивилизационное начало присуще или прирожденно в мире всему и всем и рано или поздно овладеет миром. Этим объясняется между прочим и то, что все враждебные цивилизации меры или явления, на зло установителям и виновникам их, превращались повсюду и всегда в меры цивилизации же, но, конечно, не нормальные, в особенности по отношению к элементам государственной жизни, которые установляли такие меры или поддерживали их.
Общее обозрение бюджета вполне подтверждает смысл наших слов, а это значит, между прочим, что мы и в бюджете находим данные, которые более или менее выражают собою степень нашей цивилизации и условия или обстоятельства ее происхождения и развития.
В самом деле, чуть ли не все цифры, особенно самые крупные цифры нашего бюджета, притом как приходные, так и расходные, свидетельствуют собою, что, несмотря на все свои уклонения в минувшем от естественного саморазвития, несмотря на свои частые, с эпохи Петра Великого, и в значительной степени иногда неуместные и чисто внешние увлечения результатами и началами западноевропейской жизни, Россия осталась Россией, и если, с одной стороны, мы видим на проявлениях нашей жизни вообще, а потому и на бюджете, следы более или менее насильственных столкновений и сношений с Западом, то, с другой стороны, и на бюджете, как на всех других явлениях нашей жизни, видим и значительное противодействие чуждым русской жизни началам, как необходимый протест русского духа и естественных начал русской жизни против несвойственных ей чисто западноевропейских элементов, начал и условий. Этот протест высказывается здесь не всегда, конечно, положительно, а по необходимости и притом очень часто только отрицательно.
Но прежде чем идти далее, мы, дорожа мнением читателя и не желая, чтобы слова наши возбудили в уме его недоразумения насчет точного смысла только что сказанных нами слов, остановимся на минуту для объяснения. Мы вовсе не принадлежим ни к числу квасных патриотов, ни к непримиримым противникам Запада, ни, в особенности, к хулителям положительных результатов его цивилизации, будто бы вовсе чуждых, как утверждают некоторые, русской жизни. По нашему крайнему разумению, не высшие и положительные результаты цивилизации западноевропейского быта противны началам и духу вообще русского быта, а насильственное, несвоевременное и неуместное применение их к ней. В особенности противны началам и духу русской жизни те результаты жизни западноевропейской, которые ошибочно почитаются и принимаются многими за результаты окончательные и общечеловеческие. Уже одни трудноизлечимые раны и болезненные стоны, которые мы ежеминутно видим и слышим в западноевропейских и других государствах, при несомненных, уже добытых этими государствами благих результатах более или менее высокой цивилизации, — уже одни эти раны и стоны достаточно подтверждают и оправдывают собою мнение, что если русское общество вообще, с одной стороны, и обязано для дальнейшего своего развития изучать, и притом как можно глубже, между прочим и западноевропейскую жизнь, а также и пользоваться, по мере надобности и возможности, положительно хорошими и общечеловеческими результатами этой жизни, то, с другой стороны, как прошедшая, так и настоящая жизнь вообще Запада, точно так же, как и Азии и Африки, должна служить только уроком, но никак не образцом для нашей общественной и государственной жизни. Глубоко почитая начало возможно свободного и полного саморазвития нашего собственного русского быта, мы не вправе не уважать этого начала и результатов его в быте других государств; но потому-то именно, что уважаем его повсюду и для всех, мы не должны увлекаться каждым результатом, в особенности неокончательным, жизни таких государственных и общественных организмов, которые имеют им одним свойственные начала, более или менее чуждые, а может быть, и враждебные некоторым основным началам нашей собственной общественной и государственной жизни. Всякий раз, когда народы и государства поступают несогласно с высказанным здесь мнением, они высказывают только большее или меньшее отсутствие самосознания и ставят большую или меньшую препону своему саморазвитию. Не менее, а скорей более, нежели многим другим обществам, следует русскому обществу помнить это правило уже потому, что история России и состав русского общества сложились совершенно другим путем и иначе, нежели история западноевропейских государств и состав их общества. Вся история человечества и не менее ее история России подтверждает основательность наших слов.