Статус человека
Шрифт:
Донован выбрался из «попрыгунчика», но все были настолько увлечены рассказом Кирша, что его никто не заметил. Он очень удивился таким небывалым педагогическим способностям Кирша, и, вместо приветствия, заулюлюкал на манер сустеков с Патагоны, собирающихся на ночное пиршество. На Земле, когда он еще работал в детском саду, на его воспитанников это обычно производило впечатление.
Все, как по команде, подняли головы, и тотчас из кучи тел выскочила золотистая фигурка Айи и со всех ног бросилась к нему. Она бежала ему навстречу, радостная,
— Ды-ы-ылда! Дылда приехал!
Подпрыгнув, повисла у него на шее, уткнулась носом в ухо, и, чуть задыхаясь от быстрого бега, выпалила:
— Милый мой, хороший мой Дылда!
Донован остолбенел.
— Ведь ты Дылда, да?
Она взъерошила ему волосы.
Донован ошарашенно посмотрел на Кирша. Тот, ехидно сощурившись, смотрел куда-то в сторону и что-то весело насвистывал.
— Это он научил тебя? — кивнул Донован в сторону Кирша.
— Ага! Я спросила его, как будет по-земному: «Самый добрый, самый умный, самый сильный, и хороший, и красивый, самый длинный из людей», и он сказал, что Дылда… А что — неправда?
Донован представил, как Айя пробовала на вкус предложенное Киршем слово, долго катала на языке, прищелкивала… И как оно ей понравилось. Он улыбнулся.
— Правда.
Ратмир высунулся из «богомола» и посмотрел в пустыню. Туда, куда смотрел Донован. Ничего не обнаружив, он осторожно окликнул Малышева.
— Да? — Донован очнулся. Затем тяжело вздохнул и полез через борт.
— Поехали…
Феликс вывел «богомола» на шоссе, и сразу же по дну, словно нож по сковородке, завизжали растираемые в пыль песчинки. Он приподнял машину над шоссе и пустил ее в нескольких сантиметрах над поверхностью.
Дорога, изгибаясь, шла вокруг бархана. Чувствовалось, что на этом участке ее биосиликатное квазиживое змеиное тело расслабилось, растеклось по песку, готовясь сократиться, сжаться и вполз-ти на вершину бархана, пока песок не успел засыпать шоссе. Далее дорога ныряла между двумя холмами и круто взбиралась на вершину следующего баркана. Казалось, так будет тянуться до бесконечности. Было жарко и сухо. Необыкновенно сухо. И пустынно. Пески. Континент песков. Целая планета песков.
— Ну и сушь! — просипел Феликс. Уже от одного вида крупнокристаллического песка, пропитанного солнцем, першило в горле и все время хотелось пить. Он поляризовал козырек светофильтра. — Лично я никогда бы не назвал все это Сказочным Королевством. Разве что в сравнении с детской песочницей…
Он хотел еще что-то добавить, но тут «богомол» вылетел на бархан, и прямо перед ним выросла ярко-оранжевая громада дорогозаливочного комбайна. «Богомол» прыгнул, перелетел через него, и Феликс сразу же затормозил.
— Ну вот, — Ратмир посмотрел на Донована. — Кажется, теперь мы знаем, как делалось это шоссе.
Комбайн был новенький, можно сказать, с иголочки. Он стоял, половина на шоссе, носом в песке и резал глаза люминофорной окраской. Ни царапинки, ни
Феликс выпрыгнул на шоссе, обошел комбайн вокруг, постучал по его цистерне и залез в кабину. Было слышно, как он там ворочается, чем-то звякает, чертыхается, очевидно, пытаясь завести. Комбайн не заводился.
Не заведется, тоскливо подумал Донован. Он вдруг почувствовал, что ему стало все безразлично — какая-то пустота в душе. Апатия. А вокруг тишина, не как на Земле, глухая… неживая какая-то, даже песок не шуршит… Странно и одиноко. Стоит заглохший новенький комбайн, зарывшись носом в песок, стоят обесточенные киберы… Буднично, обыденно, заброшенно. И жутко.
Из кабины комбайна наконец выбрался Феликс.
— Черт… — Он пнул машину ногой. — Не заводится. А цистерна, между прочим, полнехонька.
— Да? — Донован неприязненно повел глазами за Ратмиром, обошедшим комбайн и остановившимся у киберов, и отвернулся.
— Такое впечатление, — продолжал Феликс, — будто комбайн только что заправили, вывели на дорогу, а здесь бросили.
— Донован, — позвал вдруг Ратмир. Он с интересом копался во внутренностях одного из киберов. — Подойди-ка, пожалуйста, сюда.
Донован оторвал взгляд от пустыни и, неторопливо выбравшись из «богомола», пошел к Берзену.
Кибер был несерийный, без заводского номера. Сразу видно, что это продукт местного производства: пластхитин шероховатый, неотполированный, и даже на глазок заметно, что кибер сделан наспех.
— Посмотри, — сказал Ратмир и с трудом отогнул клешню кибера от живота.
Донован поежился. Даже так, подумал он, глядя на развороченный, с острыми оплавленными краями живот.
— Как ты думаешь, что бы это значило?
А ты не понимаешь, — зло подумал Донован. Неужели ты такой дурак, что не понимаешь? Или ты просто хочешь позлить, показать, во что обошлась Сказочному Королевству наша беспечность?
Феликс протиснулся вперед, ощупал рваные края на корпусе кибера.
– Деструктором… — пробормотал он. Затем заглянул под кожух. — А сделано, между прочим лишь бы как… Словно только для того, чтобы вспороть им животы.
Ратмир вскинул брови.
— По-твоему, это бутафория? — быстро спросил он.
— Бутафория? — Феликс недоуменно посмотрел на него. — Нет, почему же… Я вовсе так не думаю. Просто впечатление такое, будто их делали топором: тяп-ляп — и готово.
Ратмир потер подбородок.
— Значит, по-твоему, они могли передвигаться?
— По-моему, они здесь работали.
— Да?
С каким глубокомысленным видом ты здесь копался, подумал Донован. Он сцепил зубы, чтобы не сорваться.
— Ладно. Разберемся позже, — проговорил Ратмир. — Поехали.
Феликс пожал плечами. Мол, в чем, собственно, разбираться?