Статус человека

Забирко Виталий Сергеевич

Мне сейчас плохо, подумал он. Мне сейчас плохо? Это вам, вам всем сейчас плохо! Хотя вы все страшно веселы, жизнерадостны, как никогда в прошлом. И даже не замечаете за своей веселостью, что это «никогда» может стать вашим будущим…

— Что тебе рассказать?

Айя сильнее прижалась к нему.

— Дылда, милый… Спасибо.

Он улыбнулся. Стало лучше, легче.

— О чем ты хочешь?

— О чем? — Она вскочила в гамаке на колени. — Обо всем! Всем, все-ом!!! — закричала радостно, раскачивая гамак.

Донован

улыбнулся.

— Знаешь что? — спросила она.

— Что?

— Расскажи… — Она задумалась. — Расскажи так, чтобы о нас, но и не о нас. О Других.

— Каких это — других?

— Ну… Других. Не понимаешь? — Она засмеялась. — Совсем не понимаешь?

Донован помотал головой.

— Ну что ты, Дылда! Ну, это… Ну… — Сама запуталась, но все же попыталась выбраться из этих дебрей. — Ну вот, как нашли вы нас, — растягивая слова, начала объяснять она. — Ну… А то — других. Понимаешь?

Донован кивнул.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал о человечках, живущих на других планетах?

Айя снова рассмеялась.

— Ну вот, Дылда, ты же все понимаешь! Ты просто меня разыгрываешь! А может… А может, вас тоже нашли? — От такой догадки она весело зашлепала ладонями по его груди. — А, Дылда, а? А вас тоже нашли! Нашли! Да? Да, Дылда, да?

Он поймал ее руки, прижал к себе.

— Не шлепай так, в соседней кампалле всех разбудишь.

— А там никого нет. Все ушли в Войнуху играть. — Она высвободила руку и нажала пальцем ему на нос. — Вот так!

В Войнуху… Снова все приблизилось, весь сегодняшний день. Донован отпустил Айю.

— А Донована нашли! Нашли! Дылду тоже нашли!

— Нет, — сказал он вяло, — никто нас не посещал. И мы никого больше не нашли.

— Никто?

Он опять помотал головой.

— И никого?

— Нет.

Она снова затихла. Затем спросила:

— А мы?

— Я сказал неправду, — вздохнул Донован. — Мы нашли многих… Но таких, как вы, больше нет. Вы — первые.

Айя подумала.

— Тогда знаешь что?

— Что?

— Ты все равно расскажи о Других. Ну, как будто они есть. Как на самом деле. Хорошо?

Донован снова погладил ее по голове. Выдумщица…

Он кивнул, и тогда Айя села в гамаке, обхватила колени руками и, уткнув в них подбородок, приготовилась слушать.

Он подумал. Закинул руки за голову. Что же тебе рассказать?

— Ну?

И тогда он начал:

«Жили-были на далекой-далекой планете люди. Были они веселыми и дружными; добрыми и ласковыми. Они не знали ни зла, ни унижения; ни лжи, ни жадности; ни подлости, ни трусости. Планета не была сурова к ним, климат ее был мягким, земля плодородной. Сами люди были трудолюбивы, и жили они счастливо».

Идиллия, подумал Донован. Боже мой, какую идиллию я нарисовал… Впрочем, там и на самом деле была идиллия.

«Но однажды на планету прилетел пришелец. Ему, как и полагается, как гостю, оказали высокие почести, устроили пир горой и поселили в лучшей, самой просторной хижине у резчика Аола.

И он остался.

Ему все было интересно, он обо всем расспрашивал, везде совал свой нос. Когда Аол вырезал какую-нибудь фигуру, он спрашивал:

— Зачем ты это делаешь?

— Мне нравится, — отвечал резчик.

— А для кого ты ее делаешь? Тебе ее кто-то заказал? — не унимался пришелец.

— Нет, мне ее никто не заказывал, — отвечал резчик.

— Тогда зачем ты ее делаешь? — снова спрашивал пришелец.

— Я делаю ее для себя, — отвечал резчик. — Для себя и для людей.

— Как это? — не понимал пришелец.

— Для себя, — разъяснял Аол, — потому, что мне это нравится. Для людей — если понравится и им. Тогда я отдам свою работу людям.

— И ты что-нибудь за это получишь?

— Да, — отвечал резчик.

— Что именно? — спрашивал пришелец.

— Уважение и одобрение, — отвечал резчик.

— Как это? — снова не понимал пришелец.

— Уважение, — терпеливо объяснял Аол, — если моя работа им понравится и они ее оценят. Одобрение — если нет; за то, что не бездельничал.

Пришелец хмыкал и качал головой.

Когда Аол ловил рыбу или собирал плоды, он спрашивал:

— Зачем тебе так много?

— Это для людей, — отвечал Аол. — Для людей и для себя.

— Как это? — не понимал пришелец.

— Я отдам все людям, — разъяснял Аол, — а себе оставлю лишь необходимое.

Глядя на тростниковые хижины в деревне, пришелец удивлялся:

— Почему у вас нет дворцов?