Status in statu (Государство в государстве)
Шрифт:
Кузя постоянно вдалбливал этапникам, что больше ничего знать не нужно, думать не надо, вопросы не задавать. Словом, из каждого человека пытались вытравить остатки человеческого и превратить его в тупое растение. Методично стирали в каждом его прежнюю личность. Словом, зомбировали основательно: так легче управлять.
Перед отбоем, чтобы этапники слишком уж не унывали, выстроили всех в коридоре справа и слева. Козы включили радио.
– Ну, давайте, показывайте нам сценки. Каждый – по пять минут. Слева направо! Первый пошёл! Второй приготовиться!
И начался самодеятельный концерт: кто рассказывал анекдот, кто исполнял
Дошла очередь и до Вани. А что лучшего он мог придумать? – Вышел на середину и затянул песню: «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг», текст он знал плохо, поэтому вскоре вернулся в строй. Следующим пошёл Бенди и запел ту же саму песню.
Солдат отреагировал сразу на такое вольнолюбие:
– А, не сдаётесь значит! Ну-ну! Посмотрим. Ещё две недели не будете сдаваться, а потом два месяца в карантине, и опять будете не сдаваться!
В общем, эти два настырных типа, Ваня и Бенди, в очередной раз попали на заметку. Вечером Солдат докладывал об упрямстве двух челябинских парней самому Мясникову, зам.начальника по БиОР. Тот, на основании этого доклада, проинструктировал своего добровольного сотрудника:
– А это же твои земляки? Вот и работай с ними, чтобы были тише воды, ниже травы. Завтра я подумаю, что с ними делать. Загружайте их работой, чтобы к концу этапа были шёлковые!
Мясников (или просто «Мясо») для поддержания порядка в колонии использовал все доступные дозволенные и недозволенные методы.
Мясо – конкретный трудоголик. Он постоянно находился на работе, потому что только здесь он ощущал полноту своей власти. Только здесь его боялись и тряслись перед его зловещим образом. Вне работы он ничем не отличался от основной массы населения, ничего сверхъестественного никто в нём не замечал, ну и относились все там, на воле, к нему, как к обычному, серому и невзрачному человечку. А вот в зоне у него вырастали и распускались крылья, он сознавал себя чуть ли не фараоном египетским. На людей смотрел презрительно и свысока. Ведь судьба же вознесла его на эту вершину не просто так, и он управлял и властвовал с неистовым и сладострастным наслаждением, как и поступают всегда и другие… ограниченные мелкие людишки. Он сам выбрал себе такую судьбу. Ни друзей, ни близких, ни любимых у него не было, одни подчинённые и эта… шушера, зеки. Если он говорил «фас!», то его подчинённые сразу бросались рвать помеченного его державной рукой зека. Козлоблок был выдрессирован у него весьма досконально. Эта сорная публика только за его высокое расположение готова была броситься и в огонь, и в воду. Да и их собственная судьба была в его руках. Он для них – царь и бог, привыкший властвовать над жалкими душонками: казнить и миловать.
Вся лагерная информация стекалась к нему в кабинет. Он знал всё, и решал, решал… судьбы человеческие. Мясо очень не любил, когда кто-нибудь осмеливался идти супротив его воли. Два карательных отдела: О.Б. (правая рука) и О.О. (левая) всегда были готовы по его распоряжениям уничтожать всякую крамолу. Особый режим – это вам не шутки шутить!
Когда наши друзья добрались, наконец, до своих кроватей, никаких мыслей о крамоле у них не было. Вообще никаких мыслей и никаких сил не было. В душе – лагерная пустота.
Но всё равно, необходимо найти в самом себе хоть какие-нибудь жалкие остатки силы и воли и суметь перестроиться (Если ты не можешь изменить ситуацию,
И как легко понял Ваня, все сотрудники в этой зоне настроены по отношению к ним далеко не положительно. Даже бывшие земляки, Гоша и Солдат дышали ядом.
А Солдат и его ближайшее окружение тоже ломали свои головёшки, что делать с этими отморозками – Ваней и Бенди. Они же могут создать много проблем в карантине. Покоя от них не будет. Солдат изыскивал способы надавить на них.
– Утром пойду к Мясе, буду советоваться. А пока надо отдыхать! (Конечно! Такая же тяжёлая работёнка!).
А вот Ваня от пережитого стресса никак не мог уснуть. В голове – переполох и сумятица. Он тоже напряжённо думал: что делать? Совершенно ясно, что если всё будет развиваться так же, то дело кончится плохо. Он понимал, на что эти сучки способны. А, может быть, опередить их всех и устроить кипиш? Почти всю ночь он лежал и строил хаотичные планы. Врождённая гордость не давала ему покоя, он никак не мог смириться с унижением своего достоинства… Ладно, утро вечера мудренее. Жизнь всё расставит на свои места. Придётся вырабатывать терпение… но его внутренний мир изо всех сил сопротивлялся и призывал к восстанию. Это христианская зараза призывает человека к смирению и учит терпению…
«Терпение – ты та мякина,
Которую – сказать смешно –
Подсунули тупой скотине
Мошенники, пожрав зерно».
А вот настоящие Русы-арийцы всегда сразу, без долгих размышлений и колебаний, бросаются в бой. А кто против? Надо самому во всём разбираться. Но Ваня так и не пришёл к чему-то определённому. Да и как прийти, когда мозг так воспалён от усталости? А чувства и эмоции в любой ситуации – ненадёжные помощники. Нужно просто отдохнуть… А завтра… завра будет… завтра будет что-нибудь.
За короткую ночь ноги не успевали отойти от длительного стояния в квадрате. А в 5.00! «Подъём!!!». Бегом в умывальник. Бегом в туалет. Все тридцать человек должны успеть сделать всё это за десять минут и выбежать на зарядку… Козы подгоняли нерадивых и зазевавшихся оплеухами и пинками. Ваня опять почему-то вспомнил своего Карлоса Кастанеду и книгу о Доне Хуане, о его Пути Воина. И психологическое воздействие на этапников он невольно сравнивал с методами дона Хуана: освобождение от чувства собственной важности, стирание личной истории, контролируемая глупость… и всё это он находил здесь, в омском гадюшнике.
Возможно, Ваня смотрел на всё происходящее через призму этой книги, как христиане смотрят на мир библейскими глазами. Путь воина-мага притягивал давно уже Ванино воображение, вот он и проводил аналогии со своей жизнью. Он сознавал себя мёртвым воином, у которого всё, на что он раньше опирался, было убито, а внутри него зарождался кто-то безжалостный и хладнокровный. Он понимал, что эта книга пришла к нему когда-то не случайно. Сейчас именно она, а не библия, стала его проводником в этих адских условиях. Библия в сложившейся ситуации была просто неуместна. Он не хотел прощать своих обидчиков и подставлять им щёки. Он просто во что бы то ни стало хотел уничтожить их.