Ставленник
Шрифт:
— У вас совсем был иной взгляд на женщину. Вам нужна была женщина и только, а о чувствах ее вы не заботились. Прежде на любовь так смотрели, как бык смотрит на корову.
Иван Иваныч плохо понял.
— Чего же еще тебе недостает?
— Знаете ли, тятенька: мне наперед нужно узнать от самой невесты, может ли она быть мне женой.
— А отчего же она не может?
— А если она меня не любит?
— Женишься, полюбит!
— Нет уж, тогда поздно будет. Я понимаю женитьбу так: жена моя
— Дурак ты, Егорушко.
Егор Иваныч ничего не стал говорить больше с отцом. Он заговорил с Андреем Филимонычем на латинском языке. Старик осердился и ушел к Коровину.
— Вы, Егор Иваныч, поговорите с ней о любви.
— Неловко говорить-то. Ведь я знаком с нею только два дня.
— Как жених, вы можете поговорить. Скажите, я, мол, люблю вас. Скажите по совести, полюбили ли вы ее?
— Нет, я женюсь по необходимости.
— Отец ваш отчасти прав. Я сам женился на Аннушке для того, чтобы скорее получить место. Сначала, как шел я смотреть невесту, меня холодом как будто обдавало; когда я увидел ее, мне стыдно стало. Она мне нравилась и не нравилась, любви настоящей не было, судя по вашему. Ну, вот прожил уж полгода, теперь полюбил. Ведь наша женитьба заключается в получении местов. Не женишься, места не получишь, а полюбишь девушку — места не найдешь.
— Да, это правда: мы женимся для местов, а о любви и дела нет. Гадко. После этого, знаете ли, что мне хочется сделать? мне хочется в светские выйти.
— Полноте вы дурачиться. Поверьте, что из тысячи браком сочетавшихся людей нашего сословия разве десять обоего пола венчаются полюбив друг друга.
— Все-таки мне хочется поговорить с ней о любви.
— Напрасный труд. Как провинциальная барышня, не читавшая того, что мы читали и поняли, она любовь понимает по-своему. Ведь вы же говорите, что вам кто-то сказал, что ей надо жениха протопопа.
— Ну, я все-таки попытаюсь узнать ее способности.
— Попробуйте. Только знайте, что вам теперь от нее отказываться поздно. Отец ее обидится, и вы, пожалуй, лишитесь места.
На другой день Егору Иванычу привелось быть наедине с Надеждой Антоновной в комнате.
— Вы, Надежда Антоновна, читаете что-нибудь? — спросил Егор Иваныч Надежду Антоновну,
— Читаю.
— Что читаете?
— Большею частию: духовные проповеди Филарета, жития святых, «Дух христианина».
— Я думаю, вы наизусть все это знаете?
— Много очень книг, всего не запомнишь.
— Наш брат целые четырнадцать лет учится всякой премудрости.
— Недаром вы и мужчины.
— И женщины могут знать всё, только, конечно, при различных условиях.
— При каких же?
— Это зависит от родителей: если родитель будет
— Это точно: народ здесь такой глупый, что ужас.
— Конечно, не все глупы, есть между ними и умные, только эти умные люди скоро гибнут здесь.
— Нет; здесь ни одного умного нет.
— А муж вашей сестры, Павел Ильич?
— О, дурак набитый!
— Полноте, пожалуйста! Я с ним говорил, мы разрешали некоторые вопросы. Он неглупый, но человек несовременный. Знаете, что такое современный человек?
— Знаю… А по-вашему, что такое?
— Нет, вы наперед скажите!
— Нет, вы!
— По-моему, человек нынешнего времени — человек, проводящий идеи настоящие, настоящего вред мени.
— Какие же идеи?
— Мало ли у нас идей! Идеи бывают различные. Главная идея теперь проводится — это идея правды и равенства между всеми людьми и полами, без различия. Вы знакомы с светской литературой?
— Как же.
— Что вы читали?
— Я читала «Дух христианина».
— Знаете ли вы, что такое литература?
— Вам на что? — Надежда Антоновна начинала уже сердиться.
— Все, что печатается в книгах или газетах, называется литературой. «Дух христианина» называется духовной литературой. Светская литература состоит из светских журналов или книг, выходящих каждый месяц, как то: «Библиотека для чтения» и прочее.
— Я «Библиотеку для чтения» читала.
— Что вы читали?
— Я читала какой-то роман, — забыла…
— Знаете вы, что такое роман?
— Ах, боже мой, да вам на что?.. Могу ли я знать все!
— Конечно, вы бы могли знать очень много, если оы вас обучали хорошие учителя. Вас кто обучал?
— Папаша… папаша у меня очень строг.
— Вероятно, он запрещал вам читать светские книги.
— Да!
— Это-то вот и плохо… Еще один вопрос, Надежда Антоновна: как вы понимаете слова — муж и жена?
— Какой вы неотвязчивый!.. право. Ведь вы это знаете, зачем же меня-то спрашивать?
— Видите ли, в чем дело: завтра ваше просватанье, потом скоро свадьба, и вы знаете, с кем. А так как быть женой и быть мужем — вещи важные, то нам не мешало бы прежде брака серьезно обдумать наше будущее положение.
— Что же тут думать, коли папаше так угодно?
— Стало быть, вам не хочется выйти за меня замуж?
— Нет!
— Так вот что, я так и скажу отцу благочинному, что вы не желаете быть моей женой.
Надежда Антоновна замолчала и задумалась.