Стая Воронов
Шрифт:
— Отнеси это за десятый столик, а затем мы обсудим нюансы английского языка.
— Сопляк.
Она вытащила тарелки из проходного служебного окошка и передала их паре в углу. Жар от белых тарелок обжёг царапины на её руках от потасовки "Рейвен против лесной подстилки", а мышцы ног всё ещё болели от долгого бега.
К счастью, пара перестала спорить о том, из-за чего они ссорились, и теперь сидела в напряженном, горьком молчании.
В закусочную вошла группа женщин, их высокие возбуждённые голоса смешивались с раздражающим колокольчиком на двери. Они заняли одну из кабинок, не
Блондинка с ярко-голубыми глазами и идеально очерчёнными бровями посмотрела на неё снизу вверх.
— Я веган.
Голова Рейвен дёрнулась назад, и фирменные блюда, о которых она собиралась им рассказать, убрались с её языка.
— О, хорошо.
— Что вы мне посоветуете?
Не кушать здесь?
У Рейвен не было проблем с веганами на личном уровне, и она уважала их выбор, но как официантке, веганы, как правило, доставляли дополнительную боль в заднице, в которой она не нуждалась и не хотела. Она сочувствовала трудностям, с которыми они сталкивались, пытаясь поесть вне дома, но даже если они не делали заказов вне меню или не сильно модифицировали существующие блюда, многие веганы настаивали на том, чтобы сидеть подальше от клиентов, которые потребляли "туши животных". Они также заботились о том, чтобы их компания, сервер и все остальные в радиусе трёх футов знали об их превосходном жизненном выборе.
Веганка продолжала хлопать длинными ресницами, глядя на Рейвен.
— Эм… у нас есть немного латука? Я имею в виду, салат. — Рейвен сжала ручку в руке. Она застонала внутри. Она отстой в этом. Она давно достигла вершины своей служебной карьеры, когда забота и потребность зарабатывать деньги намного превзошли её гордость и презрение к широкой публике. С тех пор она катилась под откос, имея всё меньше и меньше деликатности.
Веганка закатила глаза.
— У вас есть отдельные фритюрницы?
— Жир у нас во фритюрнице загрязнён продуктами животного происхождения.
Она отпрянула. Её друзья вздрогнули.
— Вы знаете, что одну из ваших фритюрниц можно использовать только для продуктов на растительной основе, верно?
Рейвен сдержала слова, которые хотела сказать — ты же знаешь, что это закусочная с жирными ложками, круглосуточная, верно? Вместо этого она заставила себя улыбнуться, повторила свою мысленную мантру "будь милой" и сказала:
— Мы подаём преимущественно еду в стиле пабов и обслуживаем более плотоядных членов общества. Всё может пойти проще, если вы просто скажете мне, чего вы хотите, и я найду способ принести вам это.
Нос и рот женщины сморщились, и она без слов открыла меню, держа его достаточно высоко, чтобы закрыть лицо.
— Могу я предложить кому-нибудь из вас что-нибудь выпить для начала?
Если кому-то сейчас и требовался прохладительный напиток, так это Рейвен.
— Эм.
Одна из посетительниц-брюнеток взглянула на своих немых друзей.
— Я думаю, что сначала мы взглянем на меню.
— Конечно.
Рейвен сохранила свою фальшивую улыбку и приказала ногам унести её подальше
Рейвен повернулась к женщине, одиноко сидевшей за столиком у окна. С тёмными волосами, ниспадающими на спину, и тёмными разрезами бровей, её суровое выражение лица никого не приглашало присоединиться к ней. Резкие черты лица посетительницы и сжатый рот создавали у Рейвен впечатление, что она замышляла кровавое убийство всех в ресторане, включая её, менее чем талантливую официантку.
Рейвен встряхнула себя и своё чрезмерное воображение. Может быть, у таинственной женщины просто был тяжёлый случай спокойного лица суки. Как бы то ни было, работа Рейвен означала, что она должна была не только подходить к клиентам, но и обслуживать их.
Кожу Рейвен покалывало, когда она подошла к столику на двоих, и лёд сковал её позвоночник.
— Вам что-нибудь понравилось?
Женщина повернулась к Рейвен. Её тёмно-карие глаза изучали Рейвен сверху вниз по её прямому носу.
— Вовсе нет.
По крайней мере, она была честна. Однако наличие двух столов подряд, отказывающихся от меню, означало, что средний показатель посещаемости Рейвен ещё больше снизился.
— Мне жаль это слышать, — сказала Рейвен с очередной фальшивой улыбкой. — Я могу вам что-нибудь предложить?
Женщина поджала губы и продолжила оценивать Рейвен с головы до ног.
— Не сейчас.
Она зажала уголок ламинированного меню между наманикюренными указательным и большим пальцами и помахала им в воздухе, как будто это была действительно дохлая крыса.
Рейвен выхватила меню у высокомерной женщины.
— Хорошего вам дня.
Женщина ухмыльнулась, прежде чем соскользнуть со стула и выйти из закусочной, не ответив и даже не оглянувшись. Странно.
Ну, это была "Закусочная Дэна". Странности здесь не были побочным эффектом потрясающего. Нет. Здесь это также может быть требованием для обслуживания… например, рубашка и туфли.
После того, как она вручила счёт пожилой паре за третьим столиком, спустившейся с повышенного, и выгоревшие к третьему раунду, она вернулась к окну подачи за стойкой. Пока она стояла спиной, столик с женщинами “выскользнул” из ресторана. Она могла бы повернуться и окликнуть их, чтобы задать им вопросы. Наблюдать за тем, как они съёживаются, было бы забавно, но не сегодня. Ей просто было всё равно.
Со своего места у гриля Майк оглянулся через плечо и рассмеялся.
— Хороший хмурый взгляд.
— Хорошо, лисёнок. Продолжай лекцию. Научи меня, о, мудрейший.
Он оторвался от гриля и повернулся к ней.
— Никаких лекций. Просто догадка. Автор оригинальной ссылки или, по крайней мере, самой старой ссылки, которую я смог найти, был поэтом, а не историком.
Она постучала пальцами по гладкой стойке. Майк, в конце концов, доберётся до сути, если у него будет время. Было ли у неё достаточно терпения, чтобы дождаться его, был более важный вопрос.
— Я думаю, что в данном случае глефа это метафора чего-то другого, — сказал он.