Стая
Шрифт:
Юлька тяжело осела на стул. Вот вам и романтика. Еще минут пятнадцать и ее начнет трясти как в лихорадке. Вскочила.
Вот куда он пошел, Денис?
Недолго думая, разлила вино по бокалам и сделала из своего большой глоток. Проглотила, как воду. От волнения. Или вино такое безвкусное. Жуть. Или жесть. Вот откуда этот мандраж взялся?
— Кто это? — сразу спросила, как только Денис вернулся.
— Соседка по площадке, Валентина Марковна. — Спокойно отреагировал,
— В такое время?
— А ей какая разница? Прикольная старушка. Нет у нее новых впечатлений, вот она мебель в квартире и двигает.
— Задружил со старушкой? — усмехнулась Юля, чувствуя, что напряжение потихоньку спадает.
— Ага, стоило только Таньке у меня пару раз побывать, так теперь со мной все старухи в подъезде здороваются. Это она с ними дружит.
— Танька мировая.
— Простодырая.
— Добрая. Она мне очень нравится.
— Это да. Наивняк.
— Может, изменится?
— Нет, это стиль ее жизни. Ей так нравится. Она любит дружить со всеми, любит жить «по-доброму». Любит всех любить.
— Ну в этом же нет ничего страшного?
— Абсолютно.
Снова звонок к дверь. Денис и глотнуть не успел.
— Блин!..
В этот раз Юлька не подскочила испуганно. Наверное, Валентина Марковна вспомнила об очередном диване. Или кресле.
Слышала, как Денис у дверей отпирается, отнекивается от чего-то. Стало любопытно. Но не решилась высовываться, подождала, пока Шаурин вернется.
Он вернулся через минуту. С тарелкой, на которой лежал огромный кусок клубничного пирога. Ну да, сезонная ягода. Неудивительно.
Вид у Дениса был хмурый, а Юлька расплылась в улыбке.
— Поди старая кэгэбэшница тебя подкармливает.
— Типа благодарность. Не ешь, хрен ее знает, что она туда подсыпала.
— Ага, приворотное зелье для доброго молодца. Брось, ты. — Достала маленькую ложку. — Вкуснотища-то какая.
Они даже не присели. Так и толклись у стола — ели стоя, пили стоя. Словно боялись что-то упустить, не успеть. Словно сидя, будет уже совсем не то, не так…
А главное, никого из них это не напрягало. Юлька выбирала начинку из пирога: клубнику в сахарном сиропе. Иногда отщипывала сладкий черный виноград. Запивала вином, оно не казалось таким уж крепким. Мягкое, чуть кисловатое. Марку не смотрела, потому что все равно. Наверняка хорошее. Кстати, они его не покупали. Денис достал его из «глобуса».
Думала, что после первого бокала Шаурин сделает ей предупреждение. Вполне в его духе. Но нет, налил второй. И себе. Кажется, он вообще не ел, только
А потом он забрал у нее ложку. Просто выхватил из рук и отбросил в сторону. Отодвинул подальше тарелки, бокалы. Стащил с себя футболку.
Этот звук — легкое шуршание ткани — самый громкий за сегодняшний день. Услышав его и увидев, как Денис подтягивает футболку со спины за горловину вверх, сразу замерла. Затем, ухватившись за край, села на стол, на то место, которое он освободил.
Все быстро — на животных инстинктах и желаниях. Уже без слов, разговоров, предупреждений, намеков.
Губы еще в клубничном сиропе. Слизнула.
Теперь чувствовала, что напряжение никуда не ушло, просто переродилось во что-то новое — в тугой, дрожащий внутри комок. И он даже без Денисовой помощи разрастался, мешая дышать.
Его руки скользнули по бедрам — мягкие, теплые, — прошлись по спине, погладили затылок. Думала, что он поцелует ее, а он зарылся в волосы и прижал ее голову к себе, к шее. Эта близость Юльке очень нужна. Денису, наверное, тоже. Потом его губы нежно к виску. К уху.
— Я боюсь что-нибудь не так сделать, — почти шепотом честно призналась она.
— Убери волосы.
— А что-нибудь более обнадеживающее будет? — пальцы слабо слушались, но сделала, как он просил.
— Загадывай желание, — усмехнулся. Конечно, теперь его очередь издеваться.
— Ты пользуешься моей неискушенностью. Я вот сейчас точно чувствую, что где-то прогадаю.
— Тогда бери по максимуму.
— Тогда всего и много — с головы до ног.
— Договорились.
Почему-то от этого слова вино ударило в голову. Возникло легкое головокружение, очень легкое, даже приятное. Хотелось растянуть это мгновение надолго — наслаждение предвкушением. Ведь у него особый вкус.
Не спешил ее целовать. Вся кровь уже хлынула вниз живота, и обескровленный разум отказывался мыслить. Боялся, что начнет ласкать ее и забудется совсем. Перестанет ее чувствовать. Уже было такое. Чтобы как-то притупить ощущения, ему нужно в себя бутылки две вина влить, не меньше.
Не понимала, чего он ждет. Казалось, забыл, что делать. Пальцы мягко блуждали по шее, поглаживали, спускались вниз, насколько позволял вырез горловины. А, может, и правильно все. Ведь помогло же ей это успокоиться, перестать неровно дышать. Значит, так надо.
Сделала то, что уже делала чуть ранее на набережной: взяла его руку, поцеловала в ладонь, тронула языком. Денис вздрогнул снова. Забавно, почему это так действует на него. Так возбуждающе, что ли.
— Почему?.. — спросила нескладно.