Стеклянная Крепость
Шрифт:
Двойник вытащил древний атаме из-за пояса и поднял его над фигурой. — Смотри, Принцесса, — сказал он, затем пропел: — Со, сомаул, сомалуэ...
При каждом медленно произносимом слоге он опускал черное лезвие, перемещая острие от одного угла к другому. Свет потускнел или казалось, что он потускнел. — Зер, зе-эр зеруэси...
Клерк со стуком уронил свою грифельную доску и, рыдая, выбежал из комнаты. Больше никто не двинулся с места.
— Лу... — продолжил Двойник. — Люмо лучреса!
Лампа полностью погасла. Вместо того
Двойник отступил назад. Его рука слегка дрожала, когда он опускал атаме, но он выдавил из себя маслянистую улыбку и сказал: — Ты кажешься могущественной, Принцесса. Теперь вы увидите, какой мощью обладают ваши человеческие силы против Зеленой Женщины.
Вместо того чтобы смотреть в линзу, как делали все остальные, Теноктрис наклонилась, чтобы разглядеть слова, написанные мелом вокруг рисунка. Шарина в последний раз сжала руку своей подруги и сосредоточилась на образе, созданном Двойником. Она предположила, что Теноктрис больше интересовали подробности искусства другого волшебника, чем то, что происходило на поле боя за много миль отсюда. Если подумать, это была ее работа.
В линзе Шарина увидела адские растения, прижавшиеся друг к другу, как овцы в снежную бурю. Их громоздкие зеленые силуэты образовывали дугу, оба фланга которой упирались в бухту. Несмотря на то, что долину окутывал густой туман, она могла видеть каждую деталь этих существ с такой четкостью, которая была бы невозможна на расстоянии вытянутой руки при ярком солнечном свете.
Она нахмурилась. Ее подсознание было уверено, что изображение было реальным. Она задавалась вопросом, приближал ли Двойник отдаленные события или вместо этого он просто обманывал умы тех, кто наблюдал за происходящим. Она могла бы узнать подробности у Лорда Уолдрона после битвы и посмотреть, насколько хорошо они согласуются с тем, что, как ей казалось, она видела.
Раздался звук трубы, тонкий и невообразимо далекий. — Откуда это берется? — спросил Аттапер, сердито оглядываясь по сторонам. — Это же сигнал к атаке! Мы слышим команды из Бухты Калф Хед?
— Смотри и учись, храбрый солдат, — сказал Двойник с невозмутимой усмешкой. Он взмахнул своим ножом, как кондитер, наносящий глазурь на изящный шпиль; изображение в линзе переместилось на земляные работы на окружающих склонах. Солдаты вылезали из-за укреплений с обнаженными мечами. Неровными группами по шесть-десять человек они двинулись к равнине. В основном, у одного человека в каждой группе был факел, а остальные несли охапки хвороста, чтобы использовать их, когда они доберутся до адских растений.
Факелы были точками желтого света; туман клубился вокруг войск, как прилив на мангровом болоте. Шарина могла ясно видеть солдат, но,
— Они погружаются выше щиколоток, — нахмурившись, сказала Шарина. — Я думала, долина засеяна ячменем. Невозможно вспахать такую мягкую землю, не говоря уже о том, чтобы на ней вырос урожай.
— Сегодня утром было не так уж и сыро, — сказала Лайана. — С течением дня становилось все более болотисто. Я думаю, что, возможно, начинается прилив, но еще и туман. Местные жители говорят, что никогда не видели ничего подобного, даже в разгар зимы, когда дует юго-западный ветер.
— Посланники Зеленой Женщины отвоевывают для нее землю, — пояснил Двойник. — По мере того, как они будут продвигаться, болото тоже будет продвигаться.
Он слегка повернул свое белое, опухшее лицо. Свет от линзы блеснул в его выпуклых глазах.
— Если ты убьешь адские растения, солдат, — сказал Двойник, — будешь ли ты, затем осушать почву своим мечом?
Аттапер встретил его мертвый взгляд. — Существо, — сказал он напряженным, контролируемым голосом, — у тебя нет друзей в этой комнате. Не испытывай свою удачу! На мой взгляд, это не убийство — разрезать на части то, что уже мертво.
Шатаясь, спотыкаясь, часто хватаясь друг за друга, чтобы не упасть в грязь, солдаты продолжили атаку. Шарина смутно слышала сердитый, богохульный ропот наступающей армии. Несколько человек сохранили свои копья; они использовали их, чтобы прощупывать затянутую туманом темноту.
Адские растения были безмолвны, как стога сена. Шарина была напряжена, ожидая, что массивные фигуры бросятся вперед теперь, когда они заманили войска поближе, но люди продолжали наступать на неподвижного врага.
Солдат закричал на нарастающей, пронзительной ноте. Еще двадцать солдат повторили его крик почти такими же криками.
Двойник нацелил свой клинок и повернул его. Изображение уменьшилось до изображения болота в натуральную величину: правая нога солдата ступает вперед по грязи, в которой слипся наполовину проросший ячмень. Несмотря на то, что в данный момент этот человек шел пешком, он был из кавалерийского полка; на нем были сапоги до колен, а не подбитые гвоздями сандалии, как у пехотинцев.
Скорпион, похожий на тех, что вылезли из адского растения во дворце, извивался в липкой земле. Его клешни вцепились в икру мужчины, а хвост изогнулся для удара.
Солдат закричал от ужаса и опустил свой длинный меч вбок, раздавив скорпиона о свой сапог. Жало существа осталось в коже, все еще подергиваясь, несмотря на то, что было оторвано от хвоста.
— Демоны! — закричал солдат. — Демоны выходят из-под земли!
Он бешено рубанул перед собой. Вероятно, ему почудилось, что заболоченная борозда движется, потому что неестественная ясность зрения Шарины не указывала на какую-либо опасность там, где лезвие разбрызнуло грязь.