Стеклянная Крепость
Шрифт:
— Броса... — начал Гаррик, но осекся. Он хотел сказать, чтобы хворост бросали в болото, чтобы он не мешал движению, но сети были уже расставлены. Он не продумал эту деталь до конца. План рушился, и это была его вина!
Свернутая подстилка-мат людей-кошек неуклюже качнулась вперед, подталкиваемая скорее воинами, чем их рабами-людьми. Они не привыкли к такой работе, и их узкие подушки лап не так хорошо сцеплялись с мокрой землей, взрыхленной многочисленными проходами, как человеческие ноги; рулон заклинило в воротах.
Тораг издал громкий рычащий рев и перепрыгнул через
Мец раскрутил свою сеть. Тораг крутанулся в воздухе, избегая тонкой сетки, но сбил охотника с ног, вместо того чтобы размозжить ему голову деревянной булавой, как он намеревался сделать. Мец упал спиной в женщину, державшую за один конец тяжелую жаберную сеть, одну из тех, которые жители деревни использовали в своих прудах; Тораг пролетел мимо в болото.
Гаррик быстро взмахнул топором по диагонали. Инстинкт Каруса подсказал ему, что он не сможет промахнуться мимо прыгнувшего на него воина, но тот это сделал; это было похоже на попытку разрезать клубок дыма. Длинные ноги Корла развернулись в сторону от удара; все еще находясь в воздухе, существо вонзило свое оружие Гаррику в правое плечо. На конце жесткого деревянного наконечника были зазубрины. Пронзив мышцу, наконечник обжег ее, как раскаленная проволока.
Существо приземлилось на ноги. Гаррик схватил Корла за правый локоть, чтобы тот не смог отскочить в сторону, как собирался сделать. Он ударил правой рукой по длинной кошачьей морде, используя обух топора, потому что они были слишком близко, чтобы он мог нормально взмахнуть оружием. Вся его правая рука была в огне, но череп Корла расплющился от удара, и он потерял хватку на своем копье.
Гаррик отшвырнул в сторону дергающийся труп и занес топор, чтобы нанести новый удар. Несколько человек упали, но, кроме убитого им воина, в болоте барахтались еще трое, а четвертый запутался внутри жаберной сети. Две женщины методично забивали его до смерти своими дровами. Отдельные палки были слишком легкими, чтобы из них получились эффективные дубинки, но женщины использовали их целыми пучками, как гигантские пестики на ребрах человека-кошки.
— Бросайте! — крикнула Донрия. Ливень горящих головешек пронесся над бойцами и приземлился в воротах. Эти горящие штуки были сделаны из промасленного хвороста, который легко загорался и горел, даже когда был зеленым, хотя и с низким дымным пламенем. Это были всего лишь палки, не столь опасные, как снаряды, но Коэрли, которым и без того было неудобно сражаться средь бела дня, боялись и ненавидели огонь.
Воин, собиравшийся перепрыгнуть через плетеное заграждение, вместо этого с воем отскочил назад. Те, кто стояли позади него, отодвинули свернутую в рулон плетенку с дороги и начали закрывать створки ворот.
— Хватай их! — воскликнул Гаррик. Он прыгнул вперед и, споткнувшись, шлепнулся на край собственной циновки жителей деревни; его нога запуталась в сетке.
Древко копья, торчащее из плеча Гаррика, ударилось торцом о землю, вогнав острие до упора, пока его не остановило более толстое древко. Он выпустил топор из рук и закричал
Тораг с трудом взобрался на циновку; сила в его плечах была поразительной. Он потерял свою булаву. Мец рубанул его мечом, окантованным зазубренными краями ракушек. Тораг легко уклонился от удара и вытащил свой деревянный нож. Донрия шагнула вперед, описывая факелом дымную дугу.
Вождь Корлов издал отчаянный вопль, который совсем не походил на другие звуки, которые Гаррик слышал из его горла. Вместо того чтобы прикончить Меца, он перепрыгнул в ворота частокола, когда они закрывались.
Гаррик огляделся, пытаясь отдышаться. Его глаза то расплывались, то теряли фокусировку.
Трое воинов Коэрли наполовину погрузились в трясину. Жители деревни, те, кто поддерживали сетчатые заграждения, теперь использовали длинные копья, чтобы забить их до смерти. Упругие рыболовные инструменты не очень подходили для этой цели, но энтузиазм и попавшие в ловушку жертвы справлялись с задачей. В битве нет ничего изящного…
Кто-то схватил Гаррика сзади за руку. Он начал поворачиваться.
— Стой смирно! — приказала Донрия. Свободной рукой она крепко держала древко копья в том месте, где оно было в его плече. Она наклонилась, и он почувствовал, как ее щека прижалась к его спине.
— Что, во имя Божьей Матери, ты... — начал он. Пока он говорил, Донрия крутанула древко; он услышал хруст позади себя.
Донрия почти безболезненно вытащила копье из его плоти. Она торжествующе размахивала им: она просто откусила зазубрины и теперь выплевывала их в болото.
Гаррик глубоко вздохнул. Ворота были закрыты, и выжившие люди-кошки не показывались на ступеньках частокола; на данный момент сражение закончилось.
— Теперь, — сказал призрак в сознании Гаррика, — мы покончим с ними!
***
Илна последовала за своими спутниками на участок влажного луга, не сильно отличающийся от приливного болота у устья Паттерн Крик. Она узнала многие цветущие растения — хелоне, огромные соцветия розовой мальвы и побеги сорняка посконника. Все цветы были розовыми. Этот цвет ей не очень нравился, хотя она улыбнулась свидетельству собственного тщеславия.
Возможно, это потому, что она так и не нашла светостойкий краситель, который бы соответствовал этому цвету. Что ж, ей все равно не нравились краски, даже самые лучшие цвета индиго. В идеальном мире Илны все носили бы натуральные коричневые, серые и черные тона; и белые тоже, белая шерсть была натуральной, хотя лично ей белый цвет не нравился.
Она снова улыбнулась, забавляясь собой.
— Илна, который час? — спросила Мерота тихим голосом. — Я начинаю уставать.
Илна взглянула на солнце. В это время года — в конце лета, судя по тому, что было в цвету, — должно быть около второго часа дня.
Было около второго часа пополудни, когда они втроем появились в саду, это было довольно давно. Она взглянула на Чалкуса.
— Да, — сказал он. — Неплохое время суток для таких дел, хотя я мог бы выбрать более позднее, если бы меня попросили. По крайней мере...