Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник
Шрифт:
— Естественно.
— Па-аехали, — сисоп открыла папку и, держа её на вытянутой руке, начала нараспев: — Восемьдесят второй год двадцатого века. Чикаго. Цианистый калий в капсулах с тайленолом. Лекарство от простуды. Сейчас его, кажется, парацетамолом кличут.
— Лишние подробности, — спокойным голосом откликнулась Нуарейн. Птаха хихикнула и продолжила.
— Короче, выяснилось, что яд добавили прямо на производстве. Как минимум семь трупов за неполные сутки. Продолжать?
— Один вопрос, — задумчиво произнесла Нуарейн. — Информация о том, что яд был добавлен
Птаха кивнула.
— Ага. И, естественно, хрен пойми как. С вами скоро станет неинтересно играть.
— Разумеется. Итак, исходя из этих данных, я делаю вывод о возникновении массовой истерии, в ходе которой было утеряны данные об истинном количестве жертв. Преступник преследовал две цели разом: сокрытие своей задачи, которая не являлась ни первой, ни даже седьмой по счету, а также сбор эманаций ужаса в больницах. Я бы предположила, что его место работы было рядом… — она замялась, тряхнула головой и продолжила увереннее, — прямо в центральной больнице Чикаго. Из-за поднявшейся шумихи Агентству наверняка пришлось кого-то подставить. Возможно, предварительно договорившись с данным субъектом, хотя, сомневаюсь, что он в конечном итоге остался доволен результатами подобной сделки.
— А-фи-ги-тель-но! — резюмировала Птаха, бросая папку на стол рядом с грудой таких же. — Ладно, это мелочи. Сейчас что-нибудь позаковыристее найдём.
Она с грохотом убрала ноги со стола и закопошилась в куче папок. Светлов мягко улыбнулся и отошёл от двери. Продолжать подсматривать ему более не хотелось, да это и не выглядело достойным. Главное он уже узнал, а детали интересовавшего его дела мог уточнить и позднее. Тем более что с его появлением перспективное общение сотрудниц наверняка увяло бы.
«Нуарейн проявляет навыки коммуникации. Спокойная беседа с такой личностью, как Птаха, после общения с Тенью — потрясающий результат. И да, судя по тому, как она себя ведёт, ей не хватало этого. Она скучает по Тени. Палач был прав: она уже изменилась, сей даме попросту привычен тот образ, в котором она оказалась здесь изначально. Что ж, пора готовить перевод во Второй отдел. Теперь она сможет работать с Воином. А Тени надо придумать какую-нибудь премию. Она не просто справилась, а справилась блестяще».
Специалист по связям с общественностью вызвал лифт и направился на свое рабочее место, а в Архивах тем временем продолжалась беседа таких не похожих друг на друга женщин.
— Ерунда это всё, — вздохнула Птаха, разгребая бумажно-картонные завалы. — Такие дела вы раскусите с первого раза, не дожидаясь полного оглашения информации. Может, пройдёмся по нераскрытым? Представляете, какой шум будет, если мы р-р-раздолбаем какое-нибудь дело столетней давности, на котором Жрица мозг сломала?
— Вполне, — кивнула Нуарейн. — Единственное, чего я не представляю, — какая в этом может быть выгода для вас лично. Помимо интереса, разумеется. Ваше… положение в Агентстве, кажется, вполне вас устраивает, следовательно, карьерный рост отвергаем. Деньги для таких, как вы, — средство для достижения
— Ну, вы сами сказали, что поняли, зачем я тут сижу, — безмятежно отозвалась Птаха. Нуарейн покачала головой.
— Не стоит искажать мои слова. Я сказала, что поняла, почему вы проводите здесь столько времени. О том, зачем вы здесь, я догадываюсь довольно смутно.
Птаха усмехнулась.
— Всё просто, госпожа Нуарейн. Саморазвитие и тренировка навыков.
— Хотите стать оперативником в полном смысле слова? — стажёрка выгнула бровь. — Вам не кажется, что это станет скорее… понижением вашего нынешнего статуса? И потом, желай вы этого всерьёз — давно бы уже подали документы на перевод. Учитывая ваши тесные отношения с некоторыми господами из высшего состава, полагаю, эта бумага была бы заверена практически незамедлительно.
— «Тесные отношения», — фыркнула Птаха, — говорите уж прямо: половина Агентства считает, что я сплю со Светловым.
— Я бы не стала выражаться столь категорично, — на губах Нуарейн возникла тень улыбки. — Это заблуждение разделяют не более трети сотрудников.
Птаха от души расхохоталась.
— Бред полный, — сказала она сквозь смех. — Надеюсь, вы не входите в эту треть?
— Я вообще стараюсь не утверждать чего-либо подобного, не заручившись достаточным подтверждением, — Нуарейн пожала плечами. — Говоря откровенно, вы не кажетесь мне подходящей кандидаткой на роль любовницы Александра Евгениевича.
— А что, есть подходящие? — искренне заинтересовалась Птаха.
— Разумеется. Насколько мне известно, я вхожу в первую десятку и вполне соответствую.
— Хм. Смелое заявление, — сисоп с интересом посмотрела на собеседницу. Та покачала головой.
— И так же, как и вы, готова смело опровергнуть эти слухи.
— Тем лучше, — Птаха встала со стула. — Ну что, перейдём к нераскрытым делам?
— Почему бы и нет, — отозвалась Нуарейн и, когда её собеседница направилась к дальним стеллажам, ещё раз пожала плечами. Высказанный практически напрямую вопрос так и остался без ответа. Впрочем, ученица Палача уже привыкла к тому, что о многих вещах в Агентстве предпочитают не говорить сразу.
«Они играют в очень странную игру», — думала женщина, наблюдая за тем, как Птаха смешно подпрыгивает, пытаясь добраться до четвёртой полки и не обращая внимания на стоящую рядом стремянку. «Я уже давно поняла, что здесь почти все стараются казаться не теми, кто они есть на самом деле. Разве что Александр Евгениевич и Тень… эти двое не скрывают почти ничего. Многое недоговаривают, но и не проявляют того, что может натолкнуть на мысль о тайнах, похороненных у них в душе. Судя по всему, эта мысль не оставит меня до конца моего обучения и будет возвращаться раз за разом. В любом случае, пока я не займу подобающего места здесь, развить сию сентенцию не представляется возможным. Что же, пусть они играют в свою игру. Я буду играть в свою».