Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник
Шрифт:
Винсент разочарованно вздохнул, а потом бодро улыбнулся:
— Я не самый талантливый, но на память точно не жалуюсь. Вопреки общественному мнению. Я всё передам, Лис.
— Белый Лис. И вообще, лучше по имени.
— Да, конечно, Нам. Прости.
— Ничего страшного. Ладно, иди, погуляй по городу. Тебе понравится.
— Хорошо, — покладисто согласился тот, пожал протянутую руку и направился к выходу, мурлыкая под нос какой-то немудрёный мотивчик.
Нам посидел ещё несколько минут, чувствуя, как в груди отпускает скрученная пружина.
«По крайней мере, я перестал ему врать. Почти. Уже легче. Надеюсь, что
Глава двенадцатая
— в которой огромное количество размышлений приводит, с одной стороны, к ожиданию будущего, а с другой — к конкретным ответам на конкретные вопросы.
Санкт-Петербург. Примерно за месяц до драки в баре «Великое Древо». Центральный офис Агентства «Альтаир». Казармы Второго отдела.
Бывший стажёр, а ныне — практически полноправный оперативник Агентства, Нуарейн лежала на своей койке, заложив руки за голову, и изучала потолок. Впрочем, мысли её, как и у большинства людей в таком случае, бродили далеко от белоснежной штукатурки.
«Или краски? Я здесь почти полтора года, а так и не знаю, чем покрывают потолки. Впрочем, не самая необходимая в данный момент информация».
Губы тронула тень улыбки. За прошедшее время Нуарейн научилась шутить. Правда, делала это только наедине с собой, справедливо полагая, что не стоит пока что огорошивать коллег этой новоприобретённой способностью.
«Кроме того, большинство шуток, приходящих мне в голову, вряд ли кому-то покажутся смешными. Кроме меня, разумеется».
После обучения у Палача Нуарейн гораздо лучше понимала смысл того, что ей сказал Светлов. Без понимания эмоций ей не удалось бы полноценно влиться в коллектив «Двойки». Внутренняя жизнь отделов Агентства раскрылась для стажёра в совершенно ином свете, и в нём же проявилось огромное количество информации, надлежащей к рассмотрению и анализу. Постепенному, разумеется.
«Первый отдел. Самое слабое место Агентства, как ни прискорбно. Идеальная структура, созданная для переработки и анализа информации, управляется женщиной, которая занимается не своим делом. И тем не менее, это не влечёт за собой фатальных последствий. Боюсь, в этом предложении не хватает слова „пока“. Я, как смогла, подтолкнула Жрицу к осознанию этого факта, но вряд ли она запросит замещения прежде, чем допустит поистине судьбоносную оплошность. Если я хочу жить и работать здесь и дальше, а я… хочу — мне предстоит приготовиться к этому моменту и нивелировать последствия для Агентства в целом. С другой стороны, я получила в Первом отделе потрясающую школу аналитики с поправкой на реалии этой Грани. А значит, справлюсь. Не в моей власти назначать или смещать глав, но я справлюсь и со своих позиций, если возникнет такая потребность. Спасибо Тени, беседам с ней и моими временными коллегами. Важнейшая информация не пройдёт мимо меня».
Нуарейн мысленно подвела черту под первым пунктом списка и удовлетворённо кивнула. Теперь можно было переходить к пункту второму.
«Третий отдел. Бархатное вмешательство предполагает смену лиц, подобно перчаткам. И, хвала Палачу, с этим проблем нет. Его ребята, в большинстве своем, незаметны, психологически устойчивы, упорны, как носороги, и при этом изящны
И ещё одна мысленная черта. Упорядочивание по полочкам методами небезызвестного сыщика, с рассказами о котором Нуарейн ознакомилась ещё на стажировке в Первом отделе, обретало плоть. Единственное, чего она не касалась, — личное отношение Палача, который после приснопамятной откровенной беседы ограничил свои ухаживания парой прогулок в разных уголках города и несколькими обедами. И на брудершафт они всё-таки выпили. По-настоящему. Было видно, что главе Третьего отдела нелегко вспоминать, каково это — развивать отношения с женщиной, привлекающей его в подобном ключе. И Нуарейн не торопила его. Но сейчас это к делу не относилось.
Пункт третий.
«И, наконец, Второй отдел, который так удобно именовать „Двойкой“. Ни „Тройка“, ни „Единица“ у меня почему-то не прижились, а вот Двойка — вполне. Итак, Двойка. Несколько сотен разномастных бойцов, не годящихся ни в армию, ни в гвардию, при этом по мановению руки своего обожаемого главы готовые, а главное — способные ходить строем и действовать слаженно, как королевская стража.
Я неоднократно слышала о том, что в последние полтора года Воин изменился, и не в лучшую сторону. Готова поверить. В отделе разброд и шатание. Распитие спиртного разве что не на рабочих местах. Несанкционированные поединки за пределами тренировочной зоны, зачастую переходящие в настоящие драки и едва ли не дуэли. Истарю три дня назад едва не сломали челюсть, а Воин даже не отреагировал. Разнос проводил лично Светлов, и я не хотела бы оказаться на месте этих несчастных».
Лишь совсем зелёные новички в Агентстве могли посчитать Александра Евгениевича изнеженным хлюпиком, не способным внушать ужас. Нуарейн не совершила этой ошибки даже в первые минуты после пробуждения от магического сна.
«Но обучение… всё компенсирует талант Воина как бойца. Предельно вежлив на тренировках, что явно снижает градус эффективности. Если бы он орал на нас матом, это было бы нормально, но его обращение на „вы“ выбивается из общей картины, как неверно уложенная нить из вышивки. То, что он демонстрирует; то, как он ставит удар, работает с дыханием и телом… проклятье, я не знала половины из того, что он преподал мне в области владения оружием. А я всё-таки обучалась у лучших в Королевстве».
Нуарейн позволила воспоминанию о погибшей Грани пробить ледяную броню её спокойствия и задумчиво наклонила голову: оно не принесло прежней боли, от которой она и закрывалась бесчувственностью. Но об этом можно было подумать позже. Сейчас — выводы.
«Резюмируя: если Воин в ближайшее время не придёт в себя и не вернётся к прежнему, знакомому мне лишь по слухам неформальному стилю управления, его сместят официальным приказом. На преподавательской должности он, разумеется, останется, но отделу нужна твёрдая рука.