Стеклянный дом
Шрифт:
– А его алиби? – Фредрика положила ногу на ногу.
– Непоколебимо.
Из открытого окна потянуло холодом. Алекс поднялся и закрыл его, потом снова уселся, упершись локтями в крышку стола.
– Кстати, что ты нашла среди имущества Ребекки Тролле в гараже? Что-нибудь интересное?
Фредрика почувствовала, как все в ней замерло.
«Имя Спенсера. Я нашла там имя отца своего ребенка».
– Кое-что. Нашла ее дипломную работу. Вернее, наброски к ней. И кучу материалов о Теа Альдрин. Похоже, свидетели правы: она тратила на свой диплом очень
– Но имеет ли все это отношение к убийству?
– На этот вопрос я пока не готова ответить, – вздохнула Фредрика. – Однако я обнаружила связь с Морганом Аксбергером – главой концерна.
– И что?
– Морган Аксбергер общался с Теа Альдрин. Они были членами одного и того же киноклуба «Ангелы-хранители».
– Ах ты черт!
Фредрика согласно кивнула.
– Имя Аксбергера – одно из первых, на которое натыкаешься, едва начав изучать прошлое Теа Альдрин. Вполне вероятно, что Ребекка встречалась с ним, а нам об этом неизвестно.
– Морган Аксбергер – миллиардер, и ему все семьдесят. – Взгляд Алекса выражал сомнение. – Каким образом он может представлять интерес в таком расследовании?
Фредрика посмотрела в пол, потом в окно. У нее в голове звенело последнее слово из записей Ребекки Тролле.
Снафф!
– Ты сам сказал, что мы не можем отбрасывать ни одну версию. Морган Аксбергер – один из немногих, тесно связанных с Теа Альдрин, а у Ребекки был выход на него через Вальтера Лунда. Не думаю, чтобы он был замешан в этом деле, но он может представлять интерес по другим причинам. Пусть он один из ведущих предпринимателей Швеции, я считаю, мы должны допросить его ради сбора информации. Даже если он не общался с Ребеккой, он, вероятно, поможет нам разгадать загадку Теа Альдрин.
Алекс сомневался, это было очевидно.
– Пожалуйста, не считай, что я струсил, – проговорил он. – Однако мы должны расставлять при оритеты.
– Согласна. И я вовсе не считаю, что это важнейшая версия на сегодняшний день. Зато Вальтер Лунд заслуживает того, чтобы присмотреться к нему повнимательнее.
У Алекса был такой вид, словно он вот-вот рассмеется. Легко себе представить, что начнется в СМИ, если они вызовут на допрос и Вальтера Лунда, и Моргана Аксбергера.
– Я лишь излагаю некоторые факты, к которым мы должны как-то относиться, – сухо проговорила Фредрика.
И она рассказала, что узнала от Эллен: как Вальтер Лунд возил с собой Ребекку в Копенгаген.
– Об этом следует поговорить с Дианой Тролле. – Алекс поднял ладонь. – Она наверняка помнит, ездила ли ее дочь на выходные со своим куратором.
– Ты хочешь, чтобы я ей позвонила?
Алекс закашлялся и уставился на крышку своего стола:
– Нет, я позвоню сам.
Он опять поднял глаза. Она видела, что ее слова заставили его серьезно задуматься. Фредрика надеялась, что дальше расспрашивать он не будет, но напрасно.
– Кто еще состоял в этом киноклубе?
«Мой Спенсер…»
– Больше никаких знакомых имен. Но я буду изучать этот вопрос дальше, параллельно с другими
Алекс молчал так долго, что, казалось, она не дождется ответа.
– Нет, ничего, – ответил он наконец.
У нее возникло чувство, что он тоже солгал.
Решение было принято прежде, чем Алекс додумал мысль до конца. Он позвонит Диане Тролле, а дальше видно будет, в какую сторону повернется разговор.
– Нам нужно поговорить об одном деле, – сказал он.
– Это касается Ребекки?
А разве есть что-то, что не касается Ребекки? Алекс удивился: неужели она могла подумать, будто он звонит ей по какому-то другому поводу?
– Да, и людей, которые, по нашим сведениям, находились в ее окружении перед тем, как она пропала.
Иногда он сам спрашивал себя, почему предпочитал именно эту формулировку. Он всегда говорил: «перед тем, как она пропала», а не «перед тем, как ее убили». Потому что в ней было больше правды? Судмедэксперт не мог сказать, сколько она прожила после того, как ее видели в последний раз. Возможно, убийца умертвил ее на месте. Но он с таким же успехом мог несколько дней держать ее взаперти. Или несколько недель. Этого они не могли установить. И если сам убийца не расскажет, они так никогда и не узнают всей правды.
– Может быть, приедешь ко мне?
Нет, черт подери!
Ее голос звучал так мягко, пробуждая в душе запретные влечения.
– Да, если это удобно.
– Если будешь в половине седьмого, поужинаем вместе.
Пульс стучал в висках, взгляд Алекса устремился к портрету Лены.
«Слишком рано, – подумал он. – Я не могу».
– Алекс, это всего лишь домашний ужин.
Она словно читает его мысли.
Приняв приглашение и закончив разговор, Алекс почти бегом пустился в кабинет Петера.
– Ты ничего не говорил Фредрике о Лагергрене?
– Нет, естественно. Как там дела с Хоканом Нильссоном? – спросил в свою очередь Петер.
– Шлюз он не проходил, так что остался на озере Меларен. Мы объявили его в розыск, и завтра он должен найтись. Хотя будет непросто: хорошая погода многих соблазнила спустить катера и яхты на воду раньше времени… Тебе, наверное, уже пора домой? – Алекс оглядел Петера.
– Да, скоро пойду. Осталось еще кое-что доделать. А ты?
– Я тоже собираюсь уходить. Но сначала хочу дождаться сообщения по поводу тех золотых часов.
– Сообщение уже прибыло, – раздался голос за его спиной.
В дверях стоял следователь, которому было поручено изучить этот вопрос. Алексу захотелось взглянуть, сколько времени, и тем намекнуть, что информация добывалась слишком долго.
– Часы этой модели были представлены на шведском рынке в тысяча девятьсот семьдесят девятом году и назывались «Папины часы». Популярностью они не пользовались, их продавали лишь несколько магазинов в Стокгольме и в других частях страны.
– И это все? – разочарованно спросил Алекс.