Стекляный лабиринт
Шрифт:
– Тоже мне, Том и Джерри. Ладно, пусть открывает дверь.
Хозяйка, все так же всхлипывая, полезла в сумочку, достала ключи и начала один за другим отпирать все три замка. Когда с последним было покончено, она толкнула дверь, но та не поддалась. Антонина беспомощно посмотрела на милиционеров.
– Там щеколда с той стороны.
Касьянов продолжал все это время прислушиваться к звукам внутри квартиры.
– Скажите, чтобы открыл дверь, - тихо шепнул он женщине.
– Артем, открой, - слабым, болезненным
– Артемчик, пожалуйста!
– Ма, ты одна?
– вскоре донеслось из-за двери.
– Нет, не одна, - громко ответил Касьянов.
– Открывай, милиция!
Тихие шаги удалились, но капитан снова крикнул:
– Дом окружен, так что выходите, и побыстрей!
Уговоры длились еще минут десять, мать заливалась слезами, но за дверью было тихо.
– Оружие у них есть?
– спросил Касьянов.
– Да какое оружие! Нет у них ничего, откуда?
– всхлипывая, сказала Антонина.
Тогда Касьянов кивнул самому мощному из ГНР, капитану Русакову.
– Давай, похоже, уговорами их не проймешь.
Дверь сдалась после первого же таранного удара стокилограммового тела Русакова. Оперативники быстро рассредоточились по всей квартире, но никого там сначала не нашли.
– Так, и в каком шкафу они прятались в прошлый раз? В этом?
– спросил Касьянов, направляясь к старинному шифоньеру с зеркалом. Открыв дверцу, он заглянул внутрь и, запустив руку, выволок за шиворот тщедушного парня в майке и трениках.
– Сынок, - вскрикнула мать.
– Артемчик!
Больше в шкафу никого не оказалось, но из соседней комнаты донесся довольный голос Русакова.
– Вот он где, милый! Щас мы его, как Тельмана...
Все двинулись туда. Встав на одно колено, громадный Русаков, пыхтя, шарил рукой под деревянной кроватью.
– Отбивается, - удивленно сказал он, но через секунду с возгласом: - Есть!
– выволок за ногу худющего парня в одних трусах. Тот цеплялся за ножки кровати и даже приведенный оперативником в вертикальное положение продолжал дергаться всем телом, напоминая кукольного Петрушку.
– Смотри, какой шустрый!
– удивленно сказал Русаков, прихватив задержанного за шею. Потом он слегка сжал пальцы, и брыкастый пацан сразу закашлялся и успокоился.
Третьего из этой команды Демин обнаружил в кладовке, рядом с туалетом, среди сломанных швабр, мешков с барахлом и прочим хламом.
Вместе они представляли собой жалкое зрелище - испуганные, щуплые, они больше походили не на злостных уголовников, а на нашкодивших старшеклассников. Трое суток беспрерывного страха превратили их в обезумевших волчат. Все эти дни они боялись зажигать свет, разговаривать, питались хлебом, водой и консервами, которые принесла мать Артема Юрташкина. Любой случайный стук, громкие голоса на лестнице приводили их в панику. Страх проник и поселился в их душах, полностью
Страх и сейчас темнел в глазах каждого, хотя скрываться уже не было нужды, но теперь они боялись мести этих людей в форме. Они не сомневались, что их будут долго и страшно бить, но как раз это им не грозило. Но за три дня злость милиционеров улетучилась, на смену пришла усталость, бессонные ночи измотали и их, а то, что поиски, а значит, и все сверхсрочные закончились, привело милиционеров почти в благодушное состояние.
– Ну вот, малыши, погуляли, и пора в детский сад, на нары, - прогудел Русаков, чуть ли не с родительской лаской глядя на беглецов.
– Молодые придурки, - сказал и Демин, наблюдая, как парней усаживают в зарешеченный "уазик".
– Так могли бы условником отделаться, а теперь точно сядут.
Вся процедура задержания уложилась в короткий, пятиминутный доклад Касьянова и. о. начальнику ГОВД. Похвалив подчиненных, Мамонов отпустил капитана, и почти сразу дежурный доложил о звонке из больницы.
– Богомолов к вам прорывается, - сказал он.
– Хорошо, давай его.
– Михаил Андреевич, это Богомолов вас беспокоит.
– Здравствуйте, Рэм Андреевич. Как дела, как здоровье?
– Да здоровье-то ничего, вашими молитвами, но некоторые ваши подчиненные очень хотят это здоровье мне испортить.
– Что такое, в чем дело?
– насторожился Мамонов.
– Этот ваш лейтенант, Астафьев, по-моему, просто хунвэйбин какой-то. Вчера ночью нагло заявился в больницу. А я же помню вашу указанания, я ему предложил покинуть отделение, как вы велели, так он сунул мне под нос пистолет и все-таки остался. И угрожал вполне серьезно, впору инфаркт получить.
"Засранец, у Колодникова, что ли, научился?" - подумал Мамонов, вспомнив инцидент с майором и невольно потирая при этом горло.
– Не беспокойтесь, Рэм Андреевич. Если он еще появится в больнице, гоните его в шею. Можете считать, что в милиции он больше не работает.
– Ну, я не думаю, что он здесь появится в ближайшее время. Больше ему тут нечего делать.
– Как это?
– удивился Мамонов.
– Да так. Ваш лейтенант выкрал эту свою невесту и увез в неизвестном направлении.
– Какую невесту?
– Орлову.
– А почему невесту?
– ни как не мог понять Мамонов.
– Так он сам заявил, и мамаша ее подтвердила.
– Вот так новости! А точно это сделал именно Астафьев?
– Да, одна наша нянечка видела, как он вез ее на каталке к лифту.
– Когда это произошло?
– Не более получаса назад.
– Спасибо, Рэм Андреевич, мы примем необходимые меры. А вам я советую: происшествие подробно изложить на бумаге и срочно привезти к нам.