Стекляный лабиринт
Шрифт:
– Они везли тебя, а Андрея прихватили по дороге?
– Этого мента, что ли? Ну да. Я в багажнике-то ничего не слышал, а вот в ангаре они долго угорали, что сделали два дела сразу, и меня привезли, и этого участкового зацепили.
– Так, это хорошо, а теперь расскажи нам, почему на тебя так Гусь обиделся? Что ты участвовал в убийстве Бурлака, мы знаем, кто, кстати, его убил?
– Винт, - сказал Шурик, кивая на мертвеца.
– Этот чокнутый могильщик сам себя подставил, дважды. Сначала, когда не закопал ту бабу,
– Если бы не Винт, он бы точно меня убил.
– Ну а потом?
– Потом Гусь велел мне в больнице достать эту телку...
– Шурик покосился на снимавшего на камеру Павла. Чувствовалось, сознание того, что его монолог фиксируется для вечности, заставляли парня аккуратней выбирать слова.
– Орлову?
– Ну да. Я полез на дерево, а там, в палате, оказался этот ваш лейтенант. Чем он стрелял, так я и не понял, но сначала подумал, что у меня жбан лопнул, такая боль была. Я аж руки отпустил и свалился... ногу вон сломал.
– За это они тебя и решили утопить?
– Наверное. Козлы, главное живьем! Запихивают в мешок и ржут, падлы!
– А ты что думаешь, сам бы плакал, если бы кого другого топили? Ты ведь из этой же породы.
Шурик на минуту потупился, но накопившаяся злоба на своих "коллег" по бригаде продолжала в нем кипеть.
– Козлы, - повторил он.
– Я их просил привезти доктора, с ногой чего-нибудь сделать, а они только ржали в ответ. Мы тебе, говорят, Шурик, и вторую сломаем, посадим около церкви, милостыню просить будешь. Все больше пользы принесешь.
Закончил он все это неожиданно жалобно:
– Отвезите меня в больницу, пожалуйста!
– Отвезем, не бойся. Ты скажи лучше, как получилось, что Орлову поранул Свинорез? Как он появился в доме на Достоевского?
Шурик пожал плечами:
– Не знаю, когда я приехал, она была мертвая. То есть мы думали, что мертвая, - поправился он.
– Голова в крови, они, видно, сначала ее по башке треснули, уж потом Свинорез подсуетился или наоборот, не знаю. Гусь и говорит: вывези, Шурик, и закопай.
– На кладбище?
– уточнил Колодников, косясь в сторону Паши, снимает ли? Но капитан исправно трудился в роли оператора.
– Ну да, как обычно, - подтвердил Шурик.
Эта фраза стоила многого.
– И многих вы там похоронили подобным образом?
– ровным, почти безразличным тоном спросил Колодников. На самом деле он затаил дыхание, ожидая ответа.
– Ну... пятерых точно.
– Кого?
– Первый раз казаха этого, когда замочили.
– Нургалиева?!
– радостно вскрикнул Андрей. Дело о пропаже мелкого предпринимателя Нуртаза Нургалиева висело на его отделе полной баранкой более полугода, и проблесков по нему никаких не светило. И вдруг такой подарок судьбы!
– Ну да, ерепениться тот что-то начал,
Колодников чувствовал себя ребенком, вместо одного новогоднего подарка получившим сразу два. Это был материал, способный укатать Гусева по полной программе, на всю оставшуюся жизнь.
– Ты могилы эти показать сможешь?
– Попробую, - неуверенно предположил Шурик.
– Там, я заметил, ничего нет. Ни крестов, ни памятников. Так, холмики одни.
"Да, кладбищенское начальство надо просто расстрелять", - подумал майор.
– Вы отвезете меня в больницу? А то у меня точно гангрена будет, я чувствую, - опять жалобно попросил Медведкин.
– Отвезем.
– Может, вызовем ему врача в ИВС?
– предложил Паша.
– Зачем, просто положим в одну палату с Мазуровым и Шалимовым, там, наверное, и Андрюшка будет. Они его вылечат, старые волкодавы. А ИВС - потом.
На улице раздался гул моторов, визг тормозов, и в открытую дверь ангара по одному начали протискиваться люди в милицейской форме.
– Ну, вот и наши, слава богу!
Глава 27
После визита к Ковчугину Мамонов вернулся в управление в дурном настроении. Он сразу же взялся за сотовый и, услышав голос Гусева, сказал:
– С записью полный облом. Там полно народу, а этих кассет штук сто. Какая из них наша, хрен его знает.
– Ладно, я сам займусь этим. Пока все?
– Да.
Подполковник отключил мобильник, и в это время раздался звонок, которого он ждал с самого утра. Но с последними событиями как-то расслабился, забыл, и когда голос в телефонной трубке представился:
– Государственный советник таможенной службы третьего ранга Кусукин...
– Мамонову показалось, что сердце его оборвалось куда-то вниз и остановилось.
Все могло сложиться иначе, но Жучихин вышел из дома на полчаса раньше, чем позвонил Мамонов. Он и потом мог вернуться к родителям подполковника, так как, выехав из гаража, машина неожиданно резко вильнула в сторону и встала. Прапорщик был опытным шофером и сразу определил, в чем дело.
"Шаровая полетела, хорошо, что не на трассе. Мог бы загреметь в кювет, а то и хуже, на скорости влетел бы в кого-нибудь в лобовую".