Стена Плача (повести и рассказы)
Шрифт:
– Реги… – Изя схватился за сердце и обмяк.
Полицейская машина патрулирующая бордвок, остановилась возле него минут через двадцать – женщина-офицер обратила внимание на нелепо лежащего на скамейке мужчину и вызвала по рации «Скорую Помощь». С предварительным диагнозом – инфаркт «Скорая» отвезла его в Маймонис-госпиталь.
Перед работой Регина заехала в госпиталь. К отцу её не пустили, но успокоили: «Для жизни опасности нет. Он находится в реанимационной палате, куда визитёрам доступ воспрещён» Она
Регина опаздывала. Она посмотрела на часы и прикинула – пока доедет до Всемирного Торгового Центра и поднимется на 29-й этаж – опоздает примерно на полчаса. В пределах нормы.
Поезд чудовищно медленно подползал к станции. Регина кинула взгляд на часы – восемь сорок пять – успеет. В то же мгновенье раздался короткий визг и вслед прогремел резкий раскат грома. Поезд остановился. Секунд через тридцать из динамика прозвучал истеричный вопль машиниста: «В чём дело?!» Регина вышла из вагона – из вентиляционных отверстий на платформу оседала густая асбестовая пыль.
Она вышла на улицу и сразу увидела чадящую верхушку северного «близнеца». Вокруг сыпались обгоревшие бумаги, осколки раскалённого металла и куски материала, похожего на стекловату.
– Что случилось?! – вцепилась она в первого встречного.
– Вроде бы самолёт врезался.
– Самолёт? Чушь какая-то… Планер что-ли? Но как в такой солнечный день можно не разглядеть небоскрёб?!
Она поспешила к Центру – из зданий в разные стороны хлынули люди, а под оглушительный визг сирен стали съезжаться пожарные, скорая помощь, полиция. Полицейские немедленно стали отгораживать подступы к Всемирному Торговому Центру.
Раздался короткий вой турбин, прогремел взрыв, и над вторым зданием появился стремительно разрастающийся оранжево-чёрный клуб огня. На головы стало оседать искрящееся стеклянное облако. По асфальту зазвенели осколки. В небе кружились бумаги и крупные листы алюминиевой обшивки, трепетавшие в воздухе словно кленовые листики.
Полиция непрерывно отгоняла людей. Под бесформенной металлической конструкцией Регина увидела двоих, лежащих на асфальте в луже крови. Одного она узнала – минут пять назад он сбегал в магазин за видеокамерой и лихорадочно стал снимать… – «Это же исторические кадры!» – Окружающие последовали его примеру, и бросились в магазин за фото и видеоаппаратурой. Теперь возле «оператора» бессмысленно суетились врачи. Поодаль валялась разбитая видеокамера.
Полицейские продолжали настойчиво оттеснять толпу. Вдруг раздался испуганный вздох сотен людей – из окна одного из верхних этажей выпрыгнул человек. Затем с короткими перерывами выбросился второй, третий, четвёртый… Они летели мучительно долго, неуклюже размахивая руками и ногами, и кувыркались в небе – маленькие воздушные акробатики под дымящимся куполом оранжево-чёрного неба. Ветер разносил их в разные стороны.
Регина заплакала.
С грохотом начала рушиться Южная башня…
– Бегите! – заорали полицейские, но и без этого крика отчаяния толпа побежала. Люди падали, поднимались, и снова бежали, бросая свои сумки на землю. Вдогонку неслось облако дыма и пепла. Под истошный вой сирен с десяток полицейских машин вынырнули из-под облака и рванули, спасаясь от густо падающих обломков…
Регина едва забежала в какое-то здание, как волна гари, дыма, пыли и
Облако не успело осесть, как медленно, с жутким лязгом стала проседать и рушиться Северная башня. За окном стало темно, как ночью. Лишь покорёженная металло-бетонная сердцевина высотой этажей в шестьдесят ещё несколько секунд продолжала торчать, как кость, с которой содрали мясо. Когда рухнула и она, на месте, где ещё мгновения назад возвышался символ Нью-Йорка, не осталось ничего кроме огромного серо-чёрного облака пыли и пепла.
Закрывая рот и нос носовым платком, она вышла из здания. Полицейские в оцеплении сообщили – туннели закрыты, метро не работает, выходить из Манхэттена можно только пешком – через Бруклинский мост.
Толпа шла молча. На выходе из Бруклинского моста стояли добровольцы и предлагали соки и воду. Продуктовые магазины раздавали напитки. По обочинам дороги врачи из близлежащих офисов спрашивали: «Кому нужна помощь?» Наготове выстроились машины «Скорой Помощи».
До Маймонис госпиталя Регина шла часа три. И всю дорогу думала – это судьба.
У входа в госпиталь она столкнулась с Шеллой. Та бросилась ей на шею и стала рыдать.
– Мамочка, успокойся, со мной всё в порядке…
– Папа! – взахлёб рыдала Шелла. – Доченька… Папа!
– Что папа?! – закричала Регина. – Что?! Говори!
– Нет нашего папы! Нет!!!
Когда Шелла выплакалась, она рассказала Регине, что утром Изя чувствовал себя хорошо, и его перевели в обычную двухместную палату. Сосед включил телевизор. СиЭнЭн многократно прокручивала кадры врезающихся в здания «близнецов» самолётов. Когда показали кадры обрушивающего здания, он вдруг побелел и прошептал странную фразу: «Не обещайте деве юной любови вечной на земле», после чего дёрнулся и – затих.
– Он спас меня! – ударило Регине в голову. – Если бы не папа… – она обмякла и упала в обморок.
Изя Парикмахер стал неучтённой жертвой терракта одиннадцатого сентября. Когда-то в России он с интересом смотрел популярный телесериал – «Телефон полиции: 911». С недавних пор три некогда развлекательные цифры стали зловещими, в одно слово произносимыми: «найн-элевэн-атак».
Месяц после терракта в нескольких милях от скорбного места на всех деревьях и в витринах магазинов висели листовки «Missing person…» – «Разыскивается… „с фотографиями исчезнувших, рядом с плакатами – „Nobody destroys our spirit“ – «Никто не сломит наш дух“. До середины октября в нью-йоркских сквериках горели поминальные свечи.
101 секрет фаршированной рыбы
Как специалист, то есть человек, знающий толк в фаршированной рыбе, смею заверить, нашёлся ещё один человек, ответивший на прозвучавший вопрос однозначно: «Или». И чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что он действительно знает ответ, делом подтвердил сказанное, устроив чемпионат мира по поеданию фаршированной рыбы. А теперь, как в КВНе: вопрос и через тридцать секунд ответ.
– И где этот ваш чемпионат проходил?
– А где вы думали?