Стены молчания

Джолович Филип

Поговорить об истинной природе Сунила Аскари можно было бы чуть позже.

— Я хочу, чтобы ты подождала меня немного здесь, — сказал я. — Если я не вернусь через час, тогда иди по пляжу, пока не дойдешь до дома. Обойди его и иди по тропинке, пока не дойдешь до дороги. Там увидишь припаркованную серебристую машину. В машине сидит мужчина. Он друг. Оставайся с ним, и с тобой все будет в порядке.

Приити свернулась еще крепче в клубок.

— Я не пойду к человеку в серебристой машине.

Я пойду только с тобой. Или сама, если ты не вернешься за мной.

— Я вернусь.

Я практически прошел мимо расщелины в скале, прежде чем заметил ее. Ржавая лестница была приделана вертикально к уступу, она была узкой, мерзкой на вид и очень ненадежной.

На скате уступа висела толстая веревка. Посмотрев наверх, я увидел, что веревка была приделана к чему-то на вершине холма.

Может, сиденье. Может, лебедка.

Веревка просто болталась. Там не было никакого крюка, ничего. Осмотрев, что было рядом, я мог сказать, что там происходило очень много разных вещей. Галька и песок были истоптаны и разметены. Ногами и тяжелыми объектами.

Я поставил ногу на первую перекладину лестницы. Мое бедро взорвалось новым приступом боли, и я отставил ногу назад на песок.

Двадцать футов было не так уж высоко, но в моем состоянии это было все равно, что вторая ступень сложности альпинистского маршрута.

Я вытащил пару вещей из сумки, затем закинул ее в тростник и снова стал подниматься. Я выдохся, и мои глаза были затуманены потом.

— Даже не пытайся двигаться.

Луч света достиг меня одновременно с голосом. Верх лестницы был белым бриллиантовым свечением мощного фонаря или прожектора.

У меня онемели конечности, я прикрывал руками глаза, пытаясь разглядеть хоть какие-то черно-белые очертания.

Кто-то вошел в луч света, перекинув тело через край лестницы, и стал спускаться. Я не мог видеть, кто это был. Я уже был уверен в этих мощных движениях мускулистых ног, которые твердо ставили себя на каждую перекладину лестницы.

— Притащи его сюда, — прокричал кто-то сверху. Макинтайр?

Затем я увидел, что мелькнуло что-то белое: большой квадратный головной убор сзади обритой головы.

Джесс спрыгнул с последних трех ступеней, подошел ко мне и, не сказав ни слова, сильно ударил меня в живот.

Когда я упал на песок, хватаясь за живот, Джесс стоял и потирал кулак.

— Чертовы адвокаты, — прошипел он.

— Прекрати ребячиться, Джесс, — послышался голос сверху холма. Злой, диктаторский. Это определенно был Макинтайр. — Просто притащи его сюда.

Джесс схватил меня за воротник и рванул наверх.

— Забирайся на лестницу, мерзавец.

Я прислонился к холодным ржавым перекладинам и почувствовал,

как по моему подбородку потекла кровь. Мои ноги начали взбираться на лестницу. Я слышал, как в отдалении летели птицы. Казалось, что это были не утки, а грифы, которые готовились к следующему приему пищи.

— Я не могу двигаться, — прохрипел я.

Джесс оттянул руку назад, словно собирался ударить меня, потом остановился и осмотрелся вокруг.

— Тогда нам придется немного помочь тебе, а? — сказал он.

Схватившись за конец болтающейся веревки, он в момент затянул тугой узел, который набросил на мою шею, а затем еще и плотно укрепил его.

Он поднял голову.

— Запустите лебедку, мистер М, — прокричал он. Затем он похлопал меня по щеке. — Вперед, старина. Экспресс услуги до верхнего этажа. На этот раз без остановок.

Когда он стал взбираться по лестнице, я начал тянуть веревку, дергать ее, пытался порвать ее, так как она сильно впилась мне в шею.

Я пытался закричать, но смог лишь прошипеть что-то невнятное.

Когда я почувствовал, что мои ноги отрываются от земли и бьются о скалу, у меня было впечатление, что моя голова взорвется. Я вцепился в узел, пытался просунуть пальцы между жесткой веревкой и моей плотью, но не было никакой разницы. Вокруг моего горла сжимались тиски, а в моей голове все искрило, словно там был фейерверк.

В моей голове проносились мысли, а затем я вообще уже ни о чем не думал.

Первое, что я почувствовал, — движение. Мир двигался. Пролетал мимо меня. Затем боль. У меня было такое впечатление, что моя спина была в огне.

Я попытался сглотнуть. Но петля все еще сжимала мою шею, как тиски, и меня начало тошнить. Я хотел потрогать горло, почувствовать его, успокоить его. Почувствовать прикосновение кожи к коже. Но мои руки не слушались меня, они удерживались чем-то над моей головой. Мне казалось, что меня повесили на вешалку.

А мир продолжал двигаться. Мимо меня мелькали картинки. Столы, на одном стоял черный телефон, как у моего деда, на другом — огромная китайская ваза, пестрящая желтыми и белыми цветами.

Затем я увидел большую лестницу. Огромное венецианское окно красовалось на верху лестницы, где находилась площадка. От нее вели уже две лестницы.

Ко мне начали возвращаться мысли вместе с притуплённой возможностью анализировать происходящее. В конце концов я пришел к выводу, что мир вокруг меня не двигался. Двигался я. Джесс тащил меня за кисти рук. Картины, столы, ваза, телефон были ориентирами дороги в ад.

Где-то звонил телефон: современный, электронный, не соответствующий внутреннему убранству дома.