Степь зовет
Шрифт:
Элька чуть не вскрикнула: «Шефтл!»
— Добрый вечер! — Человек шагнул вперед, сдвинул с лица башлык. — Можно к вам?
— Товарищ Синяков? — Элька смутилась. Она подошла к лампе и вывернула фитиль. — Я вас сразу не узнала. Раздевайтесь…
Синяков развязал башлык, снял бурку, повесил ее у двери и, подойдя к Эльке, крепко пожал ей руку.
— Ну, как поживаете? — Он оглядел чисто прибранную комнату. — О, здесь очень мило! Сколько же это прошло с тех пор, как мы с вами встретились? Помните вьюгу?
— Помню. —
Она была рада Синякову. Как он кстати приехал! Он ей поможет… Эльке не терпелось поскорее рассказать о зерне, которое обнаружили в соломе.
— Садитесь, — показала она на единственный табурет, стоявший у стола. — Давно из Харькова?
— Несколько дней. — Придвинув табурет, он сел и, не сводя с девушки глаз, продолжал: — Мне все хотелось заехать к вам, да никак не удавалось вырваться. Надо уже готовиться к весне… Я, кажется, занял у вас единственный табурет, — вдруг вскочил он.
— Ничего, сидите, я на кровати… Скажите, — спросила Элька, усаживаясь, — во время молотьбы вы бывали здесь?
— Почему вы об этом спрашиваете? — Синяков не ожидал такого вопроса. — Конечно, бывал…
— Как вы думаете, — она смотрела прямо на него, — здесь хорошо молотили?
Синяков недоуменно развел руками.
— Я не понимаю…
— Да вот мы тут хлеб нашли в соломе.
— Хлеб? — переспросил Синяков. — Как это может быть?
Элька достала из кармана своего полушубка несколько колосьев и протянула их Синякову.
Он потер колосья, и на пол соскользнуло несколько зерен.
— Видите? Видите? Вот где наша пшеница.
— Да, необмолоченные колосья… Где вы их взяли? Вы были у скирд? — отрывисто спрашивал Синяков и мял в руке колосья.
— Нет, пока еще не была. Мы только сегодня вечером это обнаружили. Что вы скажете?
— Странно… — Синяков словно бы задумался. — Не знаю, как это получилось… Может быть, случайно завалялось несколько необмолоченных…
— Нет, нет, здесь что-то не так. Завтра мы выйдем в степь. Вы, конечно, пойдете с нами, поможете нам? Попробуем перемолотить…
— Вы это серьезно? — Он вынул из кармана жестяную коробку с махоркой.
— А вы как думаете?
— Я думаю, — он медленно скручивал цигарку, — я думаю, что хлеб в самом деле где-то есть, но, кажется, не там, где вы его ищете… Понимаете, хлеб здесь молотили не один день, бывали и дожди, колос мог отсыреть… Но ведь сколько его могло остаться?
— Вы думаете, не стоит перемолачивать? — Элька растерялась.
Синяков снисходительно улыбнулся.
— Видите ли, если взять несколько отдельных колосьев, может в самом деле показаться. Но в скирде… В такие морозы вы пошлете колхозников в степь, молотить пустую солому?
— А вдруг? А если мы все-таки найдем хлеб? Вы понимаете, что это значит? Ведь мы
Синяков зашагал по комнате. Какую оплошность он допустил, что не приехал сюда, как только вернулся из Харькова! Надо что-то предпринять… Но что? Вдруг он успокоился. Когда молотьба уже подходила к концу, секретарь райкома провел два дня в колхозе, и последнюю скирду хорошо обмолотили. Отлично! Пусть она заставит людей в такой мороз обмолачивать пустую солому! Это даже ему на руку.
— Ну что ж, может быть, стоит попробовать… Хотя не верится.
— Посмотрим, — ответила Элька, уже с задором. — Значит, договорились? Завтра молотим. Да, кстати… Вы знаете Юдла Пискуна?
— Кого? — Синяков сделал вид, что не расслышал.
— Завхоза.
— А… Ну да, знаю.
— Что вы можете сказать о нем?
— Как будто мужик работящий. В хозяйстве разбирается… А почему этот человек вас интересует? — спросил он безразличным тоном.
— Да так… Колхозники его недолюбливают, — медленно ответила Элька.
«Должно быть, неспроста она спрашивает. Неужели этот олух чем-нибудь себя выдал? Надо сегодня же повидаться с ним». Но внезапно мелькнула другая мысль.
— Ну, я пойду. — Синяков вопросительно посмотрел на Эльку. «Чем черт не шутит… Вдруг клюнет». — Я часто вспоминаю нашу встречу в степи. Ведь такую девушку, как вы, не часто встретишь. — И он посмотрел на Эльку многозначительно.
Она покраснела.
— Однако вы умеете говорить комплименты!
— Я серьезно…
— О, я в этом не сомневаюсь! — сказала Элька насмешливо, но не без удовольствия.
Синякову показалось даже, что она ласково посмотрела на него.
— Где вы остановились? — спросила Элька, поправляя волосы.
— Пока нигде. «Рискнуть? Вдруг оставит?»
— Откровенно говоря, мне некуда идти. Уже поздно…
— Постучитесь к Калмену Зоготу, он человек гостеприимный. Хотите, я вас провожу?
— Зачем? Не надо.
Он застегнул бурку и набросил на голову башлык. «Ну что ж, отложим до следующего раза».
— Значит, завтра увидимся? — Она подала ему руку.
— Да, спокойной ночи.
Синяков распахнул дверь. Ветер ударил сухим снегом в лицо. Элька быстро затворила дверь и заперла ее на задвижку. «Кажется, погода портится», — подумала она с тревогой и подошла к окну.
Для Юдла Пискуна наступили тяжелые дни. Мало того что он вечно изнывал от страха перед Синяковым, так нежданно-негаданно свалилась сюда эта недостреленная девка, а не успел он опомниться — как на тебе! — еще и Хонця приехал вдобавок, провалиться им всем в одну яму! Теперь эти двое насядут на Волкинда, а если Волкинд слетит, ему, Юдлу, несдобровать. Куда деваться? Что делать?