Стёпа и зеленые человечки
Шрифт:
На лице Ирона было явно написано, в каких таких белых тапочках он видел братьев, подобных Граму, и насколько он ему доверяет. Но он всё-таки выдавил:
– Хорошо, Грам. Покажи корабль Тиопе.
Грам, в голове которого сложилась радужная картинка, сколько всего интересного можно будет показать несговорчивому Носителю в процессе осмотра корабля, а неподдельное огорчение Ирона шло к этому неожиданным, но приятным бонусом, тут же засиял, как начищенный пятак.
Ирон же начал откланиваться, а Грам не преминул вставить свои пять копеек:
–
Стёпа кивнул и выдавил улыбку, Ирон и Грам ушли, а в комнату тут же просочились расстроенные близняшки.
– У вас-то что случилось? – спросил Стёпа.
– Тиопа! – всхлипнули Тин и Лин хором. – Нас продают… в наложники. Дом Лури уже и покупателя нашла…
***
Зултахх с удовольствием отметил, что они сделали невозможное. Всего только хани оставались до Ризитеи. Он оторвался от приборов, включил автопилот и потянулся к своей элии. Но не успел. По телу прошла знакомая волна жара и ужасной, выкручивающей кости боли. Трансформация началась на несколько суток раньше, чем он рассчитывал, вероятно, из-за нескольких стрессов, наложившихся один на другой, и отсутствия полноценного отдыха, а значит, что сейчас она начнётся и у элии.
«Хорошо, что я успел включить автопилот…» - пронеслось в голове, прежде чем по телу Зултахха прошла очередная волна судорог, и сознание покинуло его.
Когда Зултахх очнулся, он уже не был Зултаххом. Зулэлии поднялась с кресла ведущего пилота, уступив его партнёру, тоже преобразившемуся из элии в тахо. Новый Зултахх хорошо помнил задачу, но…
Зулэлии провела рукой по животу и растерянно посмотрела на партнёра. Став элии, она почувствовала то, чего не чувствовала, будучи Зултаххом. Во время последних любовных игр они умудрились оплодотворить яйцеклетку, которая вернулась в организм Зултахха и прижилась там, замерев в своём развитии. А сейчас… Сейчас в организме Зулэлии начали развиваться крошечные синисте. Их будущие синисте.
Глава 23. А "Динамо" бежит? Все бегут!
– Тиопа! – всхлипнули Тин и Лин хором. – Нас продают… в наложники. Дом Лури уже и покупателя нашла…
– Что? – вырвалось у Стёпы. – Ах, она, тварь! Да как же можно-то?
– Ну, мы же говорили… - продолжали всхлипывать близняшки, - что нас так и готовили – либо в наложники, либо в Младшие… Но мы надеялись, что хотя бы в Младшие… А теперь… Это всё, это конец, Тиопа, мы теперь будем пленниками до конца жизни… Когда мы надоедим хозяину – он нас продаст. И так будет до конца жизни… У-у-у…
– Тихо! – рявкнул Стёпа, некстати вспомнив пословицу: «Лучшее средство прекращения истерики – мордобой». – А ну перестаньте сырость разводить!
Близняшки всхлипнули и уставились на Стёпу огромными золотыми глазами с такой надеждой, что ему стало тошно. А тот развил свою мысль:
– И когда прибудет ваш… покупатель?
– Послезавтра… - хором вздохнули близняшки.
Стёпа же с облегчением выдохнул:
– Как приедет, так и уедет. Обломится, педофил поганый.
–
– Неважно, - отмахнулся Стёпа. – Завтра мы бежим. Завтра Грам меня корабль смотреть повезёт, экскурсовод хренов… Так что дождёмся Ирона и обговорим детали.
– Здорово! – слёзы близняшек моментально высохли. – Завтра нас здесь не будет уже!
– Правильно, - кивнул Стёпа.
И тут подал голос Эни:
– Знаете, я тут подумал… Я останусь, наверное… Вы не бойтесь, я вас не выдам. Но мне нельзя бежать.
«Опять двадцать пять! – пронеслось в бедовой Стёпушкиной головушке. – А тут-то что?»
Он тут же озвучил свой вопрос, и Эни ответил:
– Понимаешь, Тиопа, со мной контракт заключили… деньги семье отдали… А если я сбегу – у них ведь отберут всё.
– А самим заработать не судьба? – холодно спросил Стёпа. С Эни за эти дни он беседовал несколько раз и вынес из этих бесед стойкое убеждение, что ушлая родня просто-напросто поправила за счёт контракта Эни свои финансовые дела, более того – Эни говорил, что в школе он учился хорошо, ему даже сулили обучение на более высоком уровне, это был реальный шанс достичь более высокого положения своим умом, но, похоже, жадная родня просто не захотела ждать, и когда поступило предложение пойти в Семейный Дом благородных в качестве слуги, Эни обрабатывали всей семейкой, чтобы он согласился, поминая и чёрную неблагодарность, и необходимость помочь братьям, сёстрам и родителям, и прочие печальные жизненные реалии. То, что контракт будет пожизненным, вся семейка Эни прекрасно знала. Знала, но тем не менее настояла, чтобы парень его подписал. Так что к родственничкам Эни Стёпа не питал никакого уважения – но вот Эни уродился на редкость добрым, незлобивым и пожизненно всем обязанным.
На Земле Стёпе встречались люди подобного склада характера, и всегда на бедолагах ездили все, кому не лень. И вот сейчас…
– Тиопа, - прошептал Эни, - не надо, не начинай… Пожалуйста.
Стёпа скрипнул зубами:
– Эни, послушай. Я понимаю, что у твоих родных несладкая жизнь. Но будь у меня младший братишка… Я бы в такой ситуации костьми бы лёг, зубами бы грыз всех… хозяев жизни… воровать бы пошёл… но такой, как у тебя, контракт брату заключить не позволил бы. Ни за что. А у тебя родители ещё в силе… братья старшие… сестра… Ты ведь мог отказаться от контракта и пойти учиться дальше? Или работать там, если бы с учёбой не вышло?
– Мог… - вздохнул Эни. – А в высшем училище стипендию платят. Небольшую, но мне хватило бы…
– Вот. Но твои родственнички предпочли тебя фактически продать, денежки забрать, а что с тобой дальше будет - им хоть трава не расти. Или тебе так от Грама озабоченного получать понравилось?
Эни опустил голову. Но Стёпа не успокоился:
– Эни, я всё понимаю, ты взрослый… парень, сам решаешь, что хорошо, а что плохо. Я тебя с нами не тяну, тем более, что неизвестно ещё, что с нами со всеми будет. Но это шанс. Понимаешь, шанс! Лично я его просирать не собираюсь. А ты… поступай, как знаешь.