Стёпа и зеленые человечки
Шрифт:
Эни отошёл в сторону, забился в угол и замер. Задумался.
Именно в этот момент и вернулся Ирон.
Выслушав новости, он нахмурился, но давить на Эни не стал. Успокоил близняшек и сказал, что их задача после того, как Грам увезёт Стёпу - выбраться из Дома в сад. В густых зарослях у самой садовой решётки он оставит авис и будет дожидаться близняшек там.
– Заберётесь в багажный отсек ависа, - проинструктировал он близняшек. – Мне не нужно, чтобы охрана всполошилась раньше времени. А как только доберёмся до корабля – я открываю багажник, и мы пробираемся туда через грузовой
Близняшки закивали, Стёпа сказал, что всё понятно, только что делать, если Грам начнёт приставать?
– Тиопа, - вздохнул Ирон, - я понимаю, что он тебе противен. Но потерпи немного, ладно? Постарайся его не убить. Он, конечно, отвратителен, но… он мой брат. Я не могу переступить через это.
– И не надо, - отозвался Стёпа. – Если всё пойдёт по плану – Дом Лури ему такую головомойку устроит, что после неё ему и Ад Раем покажется, - и рассмеялся так заразительно, что все трое ризитейцев заулыбались в ответ, хоть и не особо поняли его сравнения.
Наутро Стёпа места себе не находил. Сама мысль о том, что он скоро может покинуть негостеприимную Ризитею, подстёгивала его не хуже кнута. Мысль о Храме Предтеч заставляла воображать нечто неясное, но величественное. Короче, Стёпочка с большим трудом заставлял себя не бегать по потолку и стенам.
Время тянулось мучительно медленно. Стёпа уже и на гуляющую в саду Нири полюбовался, и с Наставницей пообщался, и в очередной раз репортаж о гонках «Золотой Век» посмотрел. И всё равно ему казалось, что время не бежит, а тянется – медленно-медленно, как тугая резиновая лента… Наконец Эни принёс обед, и Стёпа без всякого аппетита пожевал по кусочку с каждого блюда, вяло отметив, что всё приготовлено на редкость вкусно, как обычно.
Он попробовал поговорить с Эни, но тот упорно молчал, опустив голову. И Стёпа решил, что Эни точно останется. Однако, когда Эни унёс посуду после обеда, он всё-таки прошептал:
– Прости меня, Тиопа… Я всё думал, думал… Я с вами. Только как теперь?
– Спокойно, - с некоторым облегчением сказал Стёпа. – Прорвёмся.
И в этот момент в комнату вошёл довольный Грам.
– Ты готов, Тиопа? – спросил он.
– Конечно, только переоденусь, - быстро ответил Стёпа, поскольку одежда на нём была всё-того же фасона – короткие шортики и полупрозрачная маечка, на сей раз лимонного цвета. По тому, как облизнулся Грам, Стёпа понял, что тот предпочёл бы взять его с собой именно в этой одежде, но вне Внутренних покоев находиться в ней было неприлично. Поэтому Эни принёс тонкие кремовые брюки, светлую рубашку с короткими рукавами, сандалии на плотной подошве и чёрно-белую верхнюю накидку.
Грам, увидев принесённое, облизнулся ещё раз. Ни выходить из комнаты, ни отворачиваться он явно не собирался. Стёпа хотел было попросить его об этом, но понял, что получит отказ, да и не передумает ли капризный Грам после такой просьбы. А на корабль попасть было нужно позарез. Поэтому, мысленно пожелав Граму захлебнуться слюной и заработать пожизненный стояк, Стёпа потащил майку вверх, постаравшись справиться с переодеванием как можно быстрее. Если бы сейчас откуда-нибудь взялся армейский старшина с зажжённой спичкой в руке, Стёпа явно оделся бы задолго до того, как она сгорела бы полностью.
Грам был несколько разочарован краткостью зрелища, но взгляд поганца мечтательно затуманился. Однако Стёпа, накинув накидку и надев сандалии, быстренько обломал
– Всё, я готов. Эни, ты с нами!
Эни торопливо кивнул и накинул поверх своих неизменных синих штанишек зелёную хламиду живенькой камуфляжной расцветки, а на лице Грама явственно выступил вопрос: «Ну и зачем нам кузнец?». Однако озвучить он его не успел. Стёпа приблизился к Граму, ласково провёл рукой у него по щеке и пропел:
– Ты ведь не захочешь, чтобы я выходил без слуги? Это неприлично…
По глазам Грама стало понятно, что именно о неприличном со Стёпой в главной роли он и мечтает, а того, кто посвятил Носителя в тонкости ризитейского этикета, удавил бы голыми руками. Но формально Стёпа был прав, поэтому Грам скрипнул зубами и согласился.
Они вышли из Дома – Стёпа с наслаждением вздохнул свежий влажный воздух, полный сладких цветочных запахов, и скромно, как верная мусульманская жена, опустив голову, последовал за Грамом. Сад закончился неожиданно быстро, а у ворот стоял новенький серебристый авис. Стёпа немедленно авис похвалил, отчего Грам надулся от гордости, как павлин, и заявил, что это новая модель, которую подарила ему матушка. Стёпа восхищённо покивал головой, Эни усиленно делал вид, что он здесь для мебели, поэтому, когда Грам поднял верх ависа, Эни бесшумно проскользнул на заднее сиденье, а Стёпушке пришлось усесться рядом с Грамом и всю дорогу выслушивать его рассказ о себе, любимом, и терпеть бесцеремонные облапывания коленок, бёдер и прочих частей тела, оказавшихся на пути у Грамова либидо. Стёпа терпел, хотя желание врезать кулаком промеж глаз фисташковому охальнику и добавить по печени, а потом коленом по яйцам становилось всё сильнее. А Грам, видя, что Стёпа практически не сопротивляется, окончательно уверился в собственной неотразимости и решил, что на корабле перейдёт к решительным действиям. А ещё его грело чувство, что Ирону совсем не понравится, что Грам воспользуется его игрушкой. Ничего, скоро Носитель будет его и только его… Но ведь сначала стоит попробовать немного сладкого, правда?
Когда авис приземлился на лётном поле, Стёпочку от немедленного убийства удерживала только мысль о том, что проникнуть на корабль, сжимая в объятиях труп Грама, не удастся никак. Однако корабль действительно впечатлял: прекрасный, серебристо-сверкающий, он показался Стёпе просто удивительным. Довольный Грам провёл Стёпу по уже приставленному снаружи трапу, приложил ладонь к дверце, набрал код у себя на браслете и сказал:
– Прошу, мой будущий Носитель. Тебе будет, чем полюбоваться.
А Эни, который осмелился робко подняться вслед за Стёпой, свирепо прошипел:
– Сиди здесь, у двери. Тебе там делать нечего.
Эни покорно опустился на корточки в своеобразном тамбуре, а Грам ухватил Стёпу за руку и с нетерпением потащил за собой. И у Стёпы возникло стойкое впечатление, что первым ему будет показан отнюдь не отсек управления…
***
Зулэлии была в ярости. Она прекрасно помнила о том, что приказ Высших следовало выполнить любой ценой. Но, превратившись из тахо в элии, она резко поменяла приоритеты. Раз уж в её теле стали развиваться синисте – следовало думать прежде всего о них и не рисковать попусту собой. Инстинкт требовал найти безопасное убежище и потребовать от тахо, чтобы он снабдил её подходящей пищей. И прежде всего мясом – без него синисте не будут здоровыми и крепкими и могут погибнуть во время первой же трансформации. Этого элии допустить не могла. А не выполнить приказ Высших – значило подписать смертный приговор всему Клану. И своим синисте в том числе.