Стёпа и зеленые человечки

РавиШанкаР

– Значит, теперь ты вещь этого Высшего? Как и этот мальчик, Кела? И ты это терпишь?

Стёпа был удивлён. Конечно, ситуация и впрямь была нестандартная, но Ирон, который всегда прекрасно владел собой – иначе бы просто не выжил в своём гадюшнике – Ирон поражал его странной для него эмоциональной несдержанностью. Или все накопившиеся за долгие годы обиды наконец-то дали о себе знать? В любом случае Стёпа решил поддержать Ирона настолько, насколько это возможно. Однако Грама было даже жаль. Вряд ли его Высшие кормили пряниками, а уж каково было так называемое «воспитание» - можно только догадываться по тому, как

заметно Грама передёрнуло, когда он произносил эту фразу. Да и у Высшего вид был виноватый.

Поэтому Стёпа вновь накрыл руку Ирона своей и успокоительно погладил, тихо прошептав:

– Ирон, успокойся, пожалуйста… Давай всё выясним до конца.

Ирон кивнул и оставшуюся гневную филиппику быстренько свернул. А Ирону неожиданно ответил Высший:

– Формально ты прав. Но я никогда не считал Грама вещью. И сейчас и он, и Кела остаются со мной добровольно. Именно поэтому я улетел со своей планеты – останься я там, они были бы только бесправными рабами. Я хотел найти наше место в мире, но Предтечи улетели, и ответов на вопросы я не получил. И, честно говоря, не знаю, как быть дальше. Я уже говорил накануне Граму, что он свободен и волен покинуть меня, как и Кела…

– Нет, - ответил Грам. – Если честно, то я не хочу возвращаться на Ризитею. Ирон, ты же знаешь, что клеймо раба в нашем обществе не смыть ничем. Тем более, такого раба, как я. Семья не примет меня обратно. Это позор.

– Но мама Лури любит тебя! – возразил Ирон.

– Любит, - кивнул Грам.
– Поэтому она поддержит меня деньгами… Возможно, будет встречаться тайно… Но в Семью я не вернусь. И все двери прежних друзей передо мной будут закрыты.

– Ничего не понимаю… - вырвалось у Стёпы. – Тех же близняшек хотели в наложники отдать – и это не позор. А то, что тебе пришлось пережить – позор?

Ирон и Грам переглянулись и дружно вздохнули.

– Ты не понимаешь…

– Отдать в наложники младших – это семейное дело. А то, что я был захвачен Келуджи, модифицирован и продан, как раб, причём постельный раб – это позор. Семья больше меня не примет, я теперь всё равно, что мёртв, - вздохнул Грам. – К тому же… Келуджи что-то напортачили с модификациями. И теперь у меня будет кладка…

– Что? – рявкнули одновременно Илх’Туро, Ирон и Стёпа. Остальные, похоже, впали в ступор от этого заявления. А вот дальнейшие реплики троих прозвучали совсем по-разному.

– Грам! Ты почему молчал? Неужели я не достоин твоего доверия? – это Илх’Туро.

– Некуда идти, говоришь? Да чтоб я позволил младшему брату в таком положении шататься где попало? У нас теперь Семья! И раз уж так вышло – вы все в неё войдёте! Папаши хреновы, так Тиопа говорит! – показал свой богатый словарный запас Ирон.

– Ебучие Келуджи! – высказался Стёпа. – Так они и тебе подарочек оставили, экспериментаторы хреновы! Порву, как Тузик грелку!

– Не надо… - неожиданно высказался до сих пор успешно прикидывавшийся мебелью краснокожий Кела. – Не сердитесь. Дети – это хорошо, это счастье. А у вас будут хорошие дети – сильные и красивые…

–

Ты-то откуда знаешь? – невежливо спросил Стёпа. Извинить эту невежливость можно было только тем, что у него к горлу вновь стала подступать знакомая тошнота.

– Чувствую, - легко ответил Кела. – А ещё я чувствую, что тебе сейчас снова стало плохо, Тиопа… Позволь, я помогу.

И, прежде чем кто-либо успел сказать что-то ещё, краснокожий скользнул к Стёпе и, встав позади него, положил руки на виски. Руки были прохладные, а пахло от краснокожего странно – теплом и почему-то чуть-чуть корицей. Тошнота прошла мгновенно, и Стёпа облегчённо выдохнул.

– Ты всегда так можешь? – спросил он.

– Я всегда смогу помочь, - улыбнулся Кела. – Я могу лечить, потому что чувствую чужую боль и могу убрать её… Твой супруг прав – нам лучше остаться здесь. Эта планета скоро изменится и станет очень хорошим домом для маленьких.

– А к себе? – спросил Стёпа. – К себе ты не хочешь вернуться?

Как бы то ни было, если Грам, похоже, оставался с Высшим вполне добровольно, то Кела пока ничего подобного не сказал. А держать его силой было неправильным… Но краснокожий покачал головой:

– Нет. Не хочу. Меня, в отличие от тебя и Грама, никто не похищал. Моя семья меня продала Келуджи. Точнее, те, кого я считал своей семьёй. Не думаю, что они не догадывались, для чего меня покупают – Келуджи появлялись у нас не впервые.

– Не впервые? – нахмурился Ирон. – Но ведь твой мир не внесён в Каталог…

– Мир Тиопы, насколько я понял, тоже, - ответил Кела. – Но это не мешало Келуджи похищать его соплеменников.

– Откуда ты всё это знаешь?
– удивился Стёпа.

– Я умею слушать, думать, сопоставлять факты и делать выводы, - ответил Кела. – А ещё я умею молчать и делать вид, что меня нет. Мой народ не владеет перемещениями в космосе, но мы не дикари. У нас есть дороги и города, наука и искусство… Однако в моём мире есть чёткое разделение на Кланы… и часто идут войны. Мои родители погибли в одной из таких, я остался один, и меня приютили дальние родственники. Они неплохо со мной обращались, и я не думал, что они просто растят меня, как скот на продажу. Как мои опекуны, они имели на это право. Меня всё равно продали бы, просто Келуджи заплатили лучшую цену. И нет, я не хочу возвращаться. Моя жизнь в моём мире разрушена, меня не ждёт там ничего хорошего. Лучше я останусь с Илх’Туро и Грамом. Здесь. Здесь есть шанс построить новый мир. Свой собственный.

Кела немного помолчал и прибавил:

– Ирон… Я понимаю, что ты зол на Илх’Туро, но поверь… Он не самый худший из Высших. И он очень расстроен из-за того, что всё так с тобой получилось.

Ирон вздохнул:

– Предтечи сказали, что мы должны принимать тех, кому некуда идти. А вам, похоже, и впрямь некуда. К тому же Грам – мой брат, и у него будет кладка.

Стёпа добавил:

– Думаю, что нам всем стоит пересмотреть свои взгляды и попробовать начать всё сначала. На этой планете, в мире, которому Предтечи подарили вторую молодость. Все согласны?