Степа Надомников. Жизнь на чужбине. Год пролетел незаметно. Вера Штольц. А на воле – выборный сезон. Серия 9–10 (сборник)
Шрифт:
– Это я! – он говорил негромко и с мягкими интонациями (чтобы Джулия, сидевшая рядом, не заподозрила в нем начальника). – Пригласи-ка мне Андрея (начальник его личной охраны)!
Степан отвлекся и посмотрел на Джулию – у него возникли опасения, что она, услышав разговор на русском, мгновенно его раскусит. Но девушка лишь понимающе кивала – дескать: вот они поляки, и речь у них такая особенная.
– Алло, это Андрей! Слушаю! – Степан уловил весьма сильное облегчение в голосе начальника охраны – как будто тот только что вернулся к жизни, выйдя из комы.
– Привет! Что, прощелкали меня? Вернусь, еще устрою
Степан отключился и улыбнулся:
– Ребята знакомые переживают – что со мной? Мне кажется, зря беспокоятся, что может случиться в Америке? Цивилизованная страна, кругом полиция, и люди такие цивилизованные, все приветливые и вежливые! Так?
– Так! – Джулия важно кивнула, но ее лицо отразило сомнения. Кажется, она сильно сомневалась, что Америка – спокойна в криминальном плане. – А у вас в Польше кофе пьют?
– Конечно! У нас ведь его выращивают. Ты не поверишь – плантации кофейных зерен простираются от горизонта до горизонта, и, кстати, в Польше растет самый лучший купаж! Самый мягкий, самый насыщенный, а восемьдесят процентов готового кофе отправляется именно в США. Знаешь, как называется сорт, который ты сейчас пьешь?
– Нет! – Джулия вытаращила глаза и зачарованно уставилась на картонный стаканчик. – USA special?
– Точно! – Степан громко захлопал в ладоши, чем привлек внимание сидевших за соседним столиком неформалов, выряженных, как гамбургские петухи. Один из неформалов даже прокричал ему что-то, но Степан не понял. – Все плантации принадлежат американским компаниям, а местные жители вынуждены пахать на сборе кофе, начиная с двенадцати лет – по шесть дней в неделю с шести утра до девяти вечера!
– Какой ужас! – Джулия искренним жестом отвращения прижала ладони к лицу. – И ты тоже так много работал?
– Ну да! – Степан получал истинное удовольствие от разыгрываемого спектакля. Эти недалекие американцы – чистые лохи, их можно нагружать и нагружать, а они всё (любой бред) примут за чистую монету. – Десять лет пахал – и даже потихоньку накопил себе на небольшой домик и отложил в банк целых семьсот долларов! А потом на нас напали поганые русские, плантации сожгли, банк разрушили авиабомбами – остался я без домика и без денег! Пришлось просить в США политического убежища! Вернее, не политического – а этого: убежища для беженцев!
Со стороны входа послышались громкие звуки. Степан обернулся. В кафе вломилось четверо хлопцев в кожаных косухах и с банданами на головах. На каждой из бандан красовался мелованный знак – череп, из глазниц выползают змеи.
– Черт! – тихо выругалась Джулия. – Кажется, у нас неприятности. Сиди тихо, не дергайся, я попытаюсь с ними договориться!
– Кто это? – Степан почувствовал вполне серьезную опасность и быстро сориентировался. – Какой адрес кафе?
Джулия продиктовала, Степан вновь вызвал Андрея и велел ему мухой (курьерским поездом, реактивным самолетом) хватать людей и лететь к нему. И чтоб прибыли не позже, чем через десять минут!
Хлопцы в банданах тем временем пошли по рядам. Джулия успела шепнуть Степану, что это местная банда байкеров – они иногда трясут неформалов на предмет дани – на колеса, на масла, на запасные цепи для своих мотоциклов. Судя по
– Сиди, не дергайся и молчи! – еще раз вполголоса выпалила она и улыбнулась подходящему быку в бандане. – Здравствуйте, ребята! Как жизнь?
По мнению Степана, рокеры были так себе – ни кожи, ни рожи. По сравнению с питерским криминалом – чисто дети, и морды такие круглые и упитанные. И во взгляде совсем отсутствует озверин. Но в руках и рокеров были биты, гаечные ключи, а один даже держал пистолет устрашающего размера.
– Нормально! – лениво протянул рокер и сплюнул на пол. – А ты все никак не уймешься, малышка – все водишь за собой каких-то убогих? И сколько раз тебе говорили – не приводи в наше кафе даунов, нет, никак не унимаешься! Непонятливая? Тогда гони бабло, если такая непонятливая!
– Да нет у меня денег! – Джулия громко шмыгнула носом и жалостливо посмотрела на Степана, ища поддержки (и, кстати, зачем ее – поддержку – искать, если она только что посоветовала Степану держать язык за зубами и не вмешиваться?) – Два бакса в кошельке, да и то – собиралась на них корм для кошки купить!
– Э, нет! – бык-рокер выразительно помахал битой в воздухе. – Коли сидите за кофе, значит, бабло имеется! У тебя или у твоего плюгавого педика!
– Э, э! Ты, жопа с ручкой! – Степан мгновенно вспыхнул, как порох, с грохотом отодвинул от себя стол и грудью пошел на рокера. – А ну-ка, сучонок, подскажи, что ты там вякнул!
Поскольку словарный запас английский слов у Степана был не настолько хорош, чтобы транслировать «сучонок» и «вякнул» на местный диалект, он органично и не задумываясь переключился на русский. Далее прозвучала еще более эмоционально наполненная словесная эскапада, смысл которой напрямую был уже совсем непереводим.
Рокер, не ожидавший такой реакции, отшатнулся, зацепил ногой стул, покачнулся и неловко сверзился на пол, одновременно выпуская биту из рук. Степан со всего размаха пнул его ногой по морде, подхватил биту и запустил ее в витринное стекло. Звон осколков, кажется, был слышен даже на Марсе – но зато само решение выскочить на улицу было правильным (через дверь никак не получится, поэтому через раму – самое оно).
Товарищи рокера на несколько мгновений оцепенели, а потом гурьбой бросились к незадачливому грабителю – убедиться, что с ним все нормально. А Степан был уже снаружи – он выиграл несколько драгоценных секунд, которых хватило, чтобы сориентироваться и рвануть в сторону виллы, откуда вот-вот должно было прибыть подкрепление в виде охранников. Ему главное – добежать до дороги, а вдоль трассы – кучные зеленые насаждения, и в них можно затеряться.
Степан рассчитал все правильно – даже если местные хлопцы прямо сейчас заскочат на своих железных коней и рванут за ним, деревья и кусты не дадут рокерам спокойно его преследовать. Значит, рокерам придется спешиться – и еще неизвестно, спешатся они или нет.
В спину Степана неслись гневные крики, но выстрелов (как он опасался) не последовало. Все же рокеры были не настолько отмороженными, чтобы посреди белого дня и принародно палить по убегающему человеку – сто процентов умышленное убийство (электрический стул, смертельная инъекция или пожизненное заключение – в зависимости от штата).