Степан Осипович Макаров

Островский Борис Генрихович

— Братцы, — крикнул Малеев, беспокоясь об оставшихся в живых матросах, — спасайся кто на чем может!

Это были последние слова моряка-героя. Малеев погиб вместе со своим кораблем. Как ни летел «Баян», его помощь запоздала. Из сорока восьми человек команды и четырех офицеров «Страшного» удалось подобрать всего лишь пять матросов, закоченевших, цеплявшихся за всплывшие обломки корабля.

Бой «Страшного» стал прологом к дальнейшим событиям памятного дня 31 марта [139] .

139

В честь героев «Страшного» впоследствии

корабли русского военного флота были названы их именами: «Лейтенант Малеев», «Инженер-механик Дмитриев».

«Баян» был послан на помощь «Страшному» адмиралом Макаровым. Утром, заметив на горизонте дымки возвращавшихся после ночной разведки миноносцев, Макаров уловил раскаты отдаленных выстрелов С трудом удалось различить, какие именно корабли ведут бой, однако было ясно, что не крупные. Макаров немедленно послал на выручку «Баяна». С волнением следили моряки за «Баяном». Вдруг все увидели — крейсер остановился. Забеспокоились, решили что случилось несчастье, повреждена машина. В действительности же в тот момент, когда «Баян» подходил к месту гибели «Страшного», где в холодной воде еще барахтались люди, сквозь пелену налегшего с востока тумана стали вырисовываться очертания кораблей японского крейсерного отряда, в том числе были видны силуэты двух крупных броненосных крейсеров: «Асамы» и «Токивы».

Командир «Баяна» доложил об этом Макарову по радио и приказал приготовить шлюпки.

Несмотря на серьезную опасность, «Баян» выполнил свою задачу блестяще. Став лагом к неприятелю, он с одного борта открыл сильнейший огонь, а с другого, заслонив своим корпусом место гибели «Страшного», спустил шлюпки и стал спасать тонущих матросов. Лишь после того как были подобраны все, кого смогли заметить, «Баян» повернул в Артур.

Заслышав канонаду и получив радио с «Баяна», Макаров выслал в помощь ему быстроходные корабли «Новик» и «Аскольд». Следом должна была идти не отличавшаяся быстротой хода «Диана».

Но «Баяну» помощь не понадобилась. Выполнив свою задачу, он вернулся в Артур. Вскоре пришли и миноносцы, посланные в ночную разведку на острова Эллиот.

Командир «Баяна» подробно доложил Макарову о своих действиях и добавил, что возможно в боевой суете и не удалось подобрать всех cо «Страшного». Макаров заволновался: не так его беспокоили японские крейсера, как судьба людей со «Страшного», которые возможно и сейчас еще тщетно ожидали помощи. Сигнальщики просигналили приказание эскадре: «Быть в строе кильватера. «Баяну» идти головным и вести эскадру к месту. Всем смотреть за плавающими обломками».

Пока корабли занимали места в колонне, в море вышел «Петропавловск» под флагом Макарова. Погода тем временем разгулялась, проглянуло солнце, с моря дул свежий ветер и разводил порядочную волну. Адмирал стоял на верхнем мостике, тут же находились командир корабля капитан первого ранга Яковлев и флаг-капитан адмирала капитан первого ранга Васильев. На Макарове было пальто с барашковом воротником, борода его развевалась по ветру.

— Здорово, молодцы! — раздался сильный голос адмирала, когда «Петропавловск» проходил мимо крейсера «Диана».

— Здравия желаем, ваше превосходительство! — ответили с «Дианы» как-то особенно дружно, громко и радостно.

Адмирал вплотную подошел к поручням, снял фуражку и, широко улыбаясь, замахал ею.

— Ура! — загремело на палубе «Дианы». Матросы громоздились на плечи друг другу, чтобы увидеть «Деда»… — Ура-аа! — кричали и офицеры. Они проталкивались к борту и тоже размахивали фуражками.

Ни моряки с «Дианы», ни сам Макаров не думали, что видятся в последний раз.

Макаров решил сегодня вывести в море весь исправный флот и, несмотря на неравенство сил, дать сражение. Хотя он и не говорил об этом прямо, но, как свидетельствует находившийся

при нем младший флаг-офицер мичман В. П. Шмидт, никто не сомневался, что именно таково было его намерение. «Чувство приподнятости духа, — замечает Шмидт, — передалось от адмирала всем нам, и мы были нервно возбуждены и наполнены сознанием, что наконец настал момент отомстить за январскую атаку. Это чувство инстинктивно передалось всем».

Вслед за «Петропавловском» вытянулись из гавани «Полтава», затем «Победа». Посматривая на часы, адмирал внимательно и серьезно следил за выходом кораблей на рейд. Он проявлял заметное нетерпение, в первый раз его видели таким. Все шло гладко, но вот произошла заминка с «Севастополем». Броненосец будто застрял на одном месте в проливе и никак не мог из него выйти.

Макаров отдал приказание запросить «Севастополь», почему он не выходит. Тотчас был получен ответ, что броненосец сильным ветром прижимает к стенке и четыре портовых буксира бессильны его оттащить. Адмирал рассвирепел, выругался, топнул ногой и приказал подать сигнал: «Севастополю» остаться в гавани».

Не дожидаясь выхода остальных кораблей, Макаров с «Баяном» и броненосцами «Полтавой» и «Пересветом» вышел в море. Он спешил к месту гибели «Страшного», где могли быть еще люди. «Баян», развив полный ход, далеко ушел вперед. Вскоре он нагнал японский крейсерский отряд адмирала Дева и отважно бросился в бой. Тем временем подоспели и остальные наши корабли. Как внимательно ни всматривались сигнальщики в волнующееся море, никого из команды «Страшного» они не обнаружили.

Макаров приказал кораблям занять места в кильватерной колонне. Порядок был следующий: «Петропавловск», «Полтава», «Пересвет», «Аскольд», «Баян», «Диана» и «Новик». На фланге, мористее, шли миноносцы. С этими силами Макаров решил вступить в бой с эскадрой адмирала Дева. Но японский адмирал уклонился и, поспешно повернув, стал отходить, отстреливаясь. Макаров сразу разгадал маневр японского адмирала. Он был таков: завлечь русскую эскадру подальше в море и, соединившись с главными силами, обрушиться на нее. Как выяснилось впоследствии, Макаров оказался совершенно прав. Дева по радио известил Того: «Главные силы неприятеля вышли из гавани и ведут с нами бой».

Тем временем, развив предельную скорость, русские корабли настигали японцев и засыпали их снарядами большого калибра. Особенно доставалось кораблям «Токива» и «Иосино». «Только бы догнать и дать настоящий бой!» — таково было в тот, момент страстное желание всех моряков на эскадре. Вдруг впереди показались новые неприятельские вымпелы — один, другой, третий… Число их вскоре возросло до двадцати трех. Это адмирал Того, получив радиограмму, шел на выручку Дева. Положение резко менялось не в пользу русской эскадры. Принимать бой с противником, втрое сильнейшим, вдали от береговых батарей, которые могли бы помочь, было, конечно, неправильно, и Макаров дал приказ повернуть к Артуру. Эскадра быстро перестроилась и двумя колоннами, во главе с «Петропавловском», направилась в Артур. Впереди неслись миноносцы. Огромная эскадра Того шла полным ходом, пытаясь догнать Макарова, но, войдя в район действия крепостных орудий Порт-Артура, прекратила погоню и отошла.

Моряки, особенно молодежь, искренне огорчились. Все поначалу сулило удачу, разгром врага казалось был неминуем. Но сложилось иначе…

На крейсере «Диана» занялись утренней приборкой палубы. Старший офицер «Дианы» отдавал обычные распоряжения боцману. Только что испытанное напряжение готовности к бою сменилось обыденными заботами.

Погода выправилась окончательно. От вчерашнего ненастья не осталось и следа. Наступал день, поразительно ясный и солнечный. Корабли подходили к Артуру. «Петропавловск» уже поравнялся с Золотой горой. Вдали, за пределами выстрелов, маневрировала неприятельская эскадра.