Степанида и 7 женихов
Шрифт:
— Вернее всего нет, но…
— А если не человек то… кто?
— Лесник, например… Огневик, ишо… Водяник…
— Расскажи о них!
— Лесник — дух леса. Достойный, отзывчивый! Охороняет лес, за живностью да древцами приглядует… Водяник — дух воды. Ну, озера тама, или речки какой! Тож добрый дух. А вот огневик… плохой… Вечный вражина! Его опасаться надобно!
— А чего? Что он сделать может? — поинтересовалась Степанида.
— Тебе особисто, ничего, шиш, безделица… А вот
— То есть, как?
— Огневик жеж, сожжет! Дотла…
— Ничего себе… А… зачем?
— А хто его разберёть… Он — зло. Не по нраву, када Слагалица судьбы плетёть… счастье множит… Плохо им от этого…
— Угу. В общих чертах понятно… А как обезопаситься от огневика?
— А в Дом он войтить не смогёт! — подал голос Егорыч, — Конопатка не допустит! Ежели ты не прикажешь обратное!
— А, ну тогда ладно! Другой вопрос. С чего ты подумала, что отказник, не человек?
— Так отречься тока высший и могёт. Человек нее… Человек и не ведает, слепо судьбинушке корится.
— Угу… а как думаешь, почему я слышала разговор тот? — не давал покою Степаниде жених-отказник. Вот не видела ни разу, а обидно!
— Вот тутачки затрудняюсь, хозяюшка. Имеется вероятность, что дар у тебя Слагалий уже открылся…
— Это еще что за дар?
— Дар чуять души страждущие, пару не нашедшие! Не то, как бы тебе их связывать?
— Это как тех, что в полу живут?
— Ну и их також…
— А… почему отказался? — спросила и дыхание задержала.
— Так он жеж баял! Уродец он! — сказала, словно это все объясняет!
— А если он моя судьба? Тогда что? Он отказался, а я значит весь век одинокой куковать должна? — возмутилась Степанида.
— В том-то и плюс Слагалицы, что у ей семь суженных! Один, или в крайнем разе два, подойдуть, как пить дать!
— Ну, все равно, обидно как-то… взял и отказался, не видел меня даже, не познакомился! — расстроилась Степанида.
— Ой, больно надо нам уродцев! Каки детки от него завелися бы? Запамятуй, хозяюшка!
Помолчала Степанида еще, в размышления ударившись. А потом опять речь завела.
— Давай далее, Лукерья рассказывай, как с наваждением этим совладать?
— А шо, опять?
— Опять! — вздохнула Степанида, — с прошлого раза не отпустило! Как ж мне с ними общаться, если из всех мыслей в голове одна и та неприличная?
— Так это ж первой день токмо. Взавтре полехче стане. А ежели по лесу пробежать…
— Да? Точно? Завтра полегче?
— Первой денек от познакомления! Дале лехче!
— Значит мне еще четыре жениха осталось увидеть? Отстрадать и попустит?
— Получается, так.
— И только на них у меня такая… реакция будет?
— Токмо на их… Но мужики на тебя теперича все
— Весело… ничего не скажешь… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Дальше рассказывай про лекарства от сексуального полоумия!
— Так это… водичкой студеной обливаться! И для здоровья полезно! И мысли порочные смоет!
— А я мерзлячка между прочим! — надулась Степанидка.
— Ниче, свыкнешься!
— Тебе легко говорить…
— Исчо скоромного не есть…
— А мясо в чем провинилось?
— Дух животный потреблять — тело в грех вгонять! А как повенчаешься — жри скока влезет!
— Грубая ты такая, Лукерья! — возмутилась Степанида.
— И алкохолю не приймать!
— Да помню я… Плохо дело…
— А шо делать?
— Ладно, а скажи мне, как с этими женихами быть? По очереди на свидания бегать? Скрываться? Вдруг подерутся?
— Та пущай себе дерутся, тебе-то что?
— Ну… некрасиво как-то, что люди подумают?
— Ничаво доброго не помекають, то ж люди! Запамятуй!
— Легко тебе говорить…
Фуфлыга — невзрачный мужчина
Глава 6
«Шел в баню на ногах, а из бани на дровнях»
Дабы задобрить хозяюшку, Егорыч натопил баньку. Старое такое строение, на вид ветхое, а внутри ничего, ладненькое. Не доводилось Степаниде в ней в детстве париться, не топил дед летом.
Лукерья выдала Степаниде два полотенца, простынку, одеяло, да носочки вязанные. Ковш и ушат ожидали за дверью в истопку.
— А как в ней мыться? — потребовала Степка инструкции.
— Темнота! — заключила Лукерья, — ниче мудреного! Внимай! В простынку завернись. Попервой подолгу не сиди! Минуток пять. Выйди в придбаню, остужись. Второй разок посиди подольше. В третий еще подольше…
— А в четвертый еще подольше?
— А в четвертый вымойся! Водичку холодную с горячей намешай, да прямо в ушате! Черпай и на себя лей! Опосля вехоткой, вехоткой! А уже в наступный раз я тебя веничком отхожу!
— А вот увольте! Не надо меня ничем отхаживать! — воспротивилась женщина.
На пороге бани женщина кое-что вспомнила.
— Егорыч, — тихо позвал она.
— Да, барышня? — отозвался охоронник.
— Я надеюсь ты не подглядываешь?
— Помилуйте, барышня, — испугался Егорыч, — как могли подумать такое?
— Ну и ладно! — пожала плечами, — узнаю — уволю!
— По-ми-луй-те, ба-ры-шня, — даже заикаться начал, — обидное говорите!
— Не сердись, Егорыч, я же с вами пока мало знакома…