Степень сравнения
Шрифт:
— Эмине, мне кажется… — с сожалением начал Марат.
— Да нет, ну пожалуйста! Давай попробуем, Мурад! Пожалуйста!
Она подняла на него глаза, полные мольбы и какого-то фанатичного блеска. Марат посмотрел на неё в упор и совершенно серьёзно сказал:
— Ты вынуждаешь меня рушить исторические памятники.
— Я прошу тебя открыть миру историю! — горячо возразила Эмине.
Марат с улыбкой посмотрел на девушку и понял, что не может ей отказать. Она не дула губы, не капризничала, ничего не выпрашивала, как это делала
Марат перенёс внимание на плитку на полу. Он поскрёб ногтем раствор, которым были затёрты швы. К его удивлению. То был довольно хрупким. Мужчина взвесил в руке фонарик и с сомнением на него посмотрел — вроде бы, достаточно крепкий.
Марат перевернул фонарик и обратной стороной шарахнул по уголку плитки. К его немалому удивлению, раздался тихий треск. Марат тут же вернул свет на плитку, чтобы убедиться, что он не промахнулся впотьмах.
Увидев результат трудов своих, Марат не поверил своим глазам. Вокруг плитки по замазке явно пошла трещина. Аккуратная трещина, выделяющая одну плитку из всех. Они оба затаили дыхание.
— Lutfen, lutfen, lutfen, — повторяла Эмине, не замечая, что говорит это вслух.
Она снова попыталась подцепить плитку пальцами, но у неё ничего не вышло. Девушка вдруг хлопнула себя по лбу, быстро залезла в рюкзачок и вытащила свёрток из грубой ткани. Она развернула его и показала Марату на крошечная долото.
Девушка с удвоенным энтузиазмом принялась ковырять шов долотом. И на этот раз кусок камня шевельнулся и поднялся со своего ложа на несколько миллиметров. А потом — ещё на несколько.
Марат не сразу заметил, что перестал дышать, наблюдая за аккуратными, точными движениями Эмине. Девушка бормотала что-то невнятное, её руки едва заметно подрагивали. Наконец, она смогла отковырять плитку и с бережностью вытащила её из кладки.
Марат был готов к тому, чтобы увидеть под ней скальное основание, но, к его изумлению, под плиткой чернела пустота. Марат тут же направил свет фонаря туда. Он водил лучом так и этак, но никак не мог нашарить ничего конкретного в густой темноте. Только какие-то неясные очертания.
— Позволь мне, — сказал Марат, когда Эмине потянулась рукой к провалу.
Девушка отдёрнула руку, как будто увидела в тайнике ядовитую змею, но всё-таки кивнула Марату и приняла у него фонарь. Марат, каждую секунду ожидая, что кто-то схватит его за руку, потянулся в пустоту в полу.
Он опускал руку всё ниже и ниже, но никак не мог нащупать дна. Наконец, ему пришлось лечь на живот. Он снова просунул руку в тайник и наткнулся рукой на что-то твёрдое, завёрнутое в грубую мешковину.
От удивления Мерет ахнул, а Эмине чуть не взвизгнула и заполошно пропищала:
— Что? Что такое?
— Кажется, я что-то нащупал…
Взгляд Эмине стал абсолютно безумным и лихорадочным.
— Доставай! Доставай
Марат ухватился за ткань и с величайшей осторожностью потянул. Свёрток оказался довольно увесистым.
— Осторожнее! Осторожнее! — свистящим шёпотом просила Эмине, глядя на него расширенными глазами.
Марат улыбнулся ей и подмигнул, а Эмине закусила губу от нетерпения. Марат аккуратно втащил в комнату что-то, завёрнутое в грубую тряпку. По размеру свёрток живо напоминал Большую Советскую Энциклопедию, что стояла на полке у Анвара Ахметовича.
— Что там? — прошептала Эмине едва слышно.
Марат аккуратно положил свёрток на пол, зачем-то закрыл провал в полу плиткой и бросил сверху ковер.
— Давай посмотрим, — проговорил он.
Они аккуратно в четыре руки развернули ткань. Под ней была спрятана резная деревянная шкатулка. Эмине дрожащими пальцами отщёлкнула запирающий металлический язычок и аккуратно, по миллиметру приподняла крышку шкатулки.
Под ней на выцветшей истлевший синей бархатной подушке лежал невероятной красоты кубок, засверкавший золотом в свете фонаря. Камни, которыми он был инкрустирован, брызнули разноцветными бликами на ошарашенное лицо Эмине и каменные стены крохотной комнаты.
Девушка была абсолютно очарована этим зрелищем. Марату казалось, что она не может пошевелиться. Рядом с кубком лежал небольшой тканевый мешочек. Эмине несмело потянулась к нему, развязала его горлышко и вывалила на подушку полную горсть крупных золотых монет.
Последним предметом, обнаружившимся в шкатулке, был свиток пергамента. Эмине царапнула ногтем уголок кожи и убедилась, что тот не разваливается от времени. Она аккуратно развернула его и прошептала:
— Это — тот же османский язык! Я его не понимаю, но, скорее всего, это — то самое свидетельство семи доверенных лиц Мал-Хатун…
Голос Эмине звучал хрипло, даже благоговейно. Но тут Эмине решительно закрыла крышку, её руки с жадностью обхватили шкатулку. Девушка прижала шкатулку к груди и как-то хищно посмотрела на Марата. Сердце его упало.
— Эмине…
— Мы не можем потерять такую ценность!
— Давай сделаем фотографии, — затараторил Марат. — Ты сможешь представить их общественности. Мы сможем с ними заявиться в полицию!
— Но… — на ресницах Эмине задрожали слёзы.
— Иначе они убьют моего прадедушку! — сказал Марат.
Он пристально следил за сменой эмоций на лице Эмине и невероятно боялся увидеть на нём сомнения и враждебность. Эмине закусила губу, глядя на него. Марат видел, что она вот-вот расплачется.
Девушка сдалась, опустила голову и едва заметно кивнула. Марат, не решившись трогать шкатулку, попросил Эмине открыть её. Вместе они сделали несколько сотен фотографий всего, что находилось там. Свиток они сфотографировали с особой тщательностью.
Наконец, Марат сказал:
— Пора, Эмине, пойдём.