Степи нужен новый хозяин
Шрифт:
Я решила завести календарь. Виталий сказал, что сегодня день летнего солнцестояния. Двадцать второе июня. А год будет нулевой. С первого января пойдет первый. Четвертый сделаем високосным. Месяца переименовывать не буду. Конечно, приятно каждому иметь свой месяц, но к старым названиям все привыкли. К тому же нас только десять, а месяцев двенадцать! Надо решить, какие у нас будут праздники. Новый год, понятно. Восьмое марта — обязательно. День Победы. А зачем нам день независимости России? Или народного согласия? Я их и там не очень понимала. От кого независимость? Кто с кем соглашается?
В склад ещё толком не лазили. Только вчера
23 июня нулевого года. Кордон
Как много человек может добиться, просто захотев. В том мире Лешка не мог проснуться без будильника. Да и пиликающий телефон добивался своего через раз. А здесь… Стоило только приказать себе: "Командир должен вставать первым", и всё! В пять глаза сами распахиваются. То ли повзрослел, то ли должность накладывает отпечаток. Или правильнее сказать "общественное положение"? Да пофиг! Как ни говори, а командир — есть командир. Первым вставать, таскать самые тяжелые кирпичи, принимать окончательные решения… И неважно, что Бульба сильнее, Эйнштейн образованнее, у Лапы стальные нервы, и даже Малой куда лучше на лыжах. И неважно, что по утрам болит всё тело, а ночью розовые волосатые слоны прокручивают тебя в мясорубках. Ты — командир, ты — живой пример. Как там у любимого Малым Гвора? "Ты — князь. Ты — знамя. Ты — символ". Точно сказано!
Впрочем, ночных мучителей Лешка разогнал. На вторую ночь приказал им свалить в туман. Приказал тем самым тоном, перечить которому в Замятине не решалась даже взрослая шпана. И мамонты не решились. Сбежались со всей преисподней, построились в колонну по трое и двинули маршем, громко распевая "Розового слона". И больше не возвращались ни в эту ночь, ни в последующие. Во всяком случае, Лешка спал, как убитый, и снов не видел.
А в пять утра подъем, разминка, обтирание снегом (не фига дефицитную воду на ерунду тратить, снега у нас много, не жалко), вскипятить в кружке воды, заварить чаю. И просто посидеть, размышляя обо всем и ни о чем. Самые лучшие решения рождаются именно по утрам под тихий треск поленьев в печке, попискивание котят, бульканье закипающей воды, шебуршение готовящей Лапы и шелест Галкиного карандаша по обоям.
А в шесть поднимутся остальные. Завтрак, нарезка задач и в бой!
Так было и сегодня. Лешка открыл глаза, потянулся, удивился отсутствию Бульбы. Размялся и только после этого обратил внимание на звук, напоминающий рык разъяренного зверя. Так, наверное, возмущается медведь, обнаружив бочку меда, оскверненную скунсом. Или попав в капкан совсем не лапой. Но этот рык был вполне членораздельным, местами неприличным и перемежался громкими ударами. Звук доносился со стороны гаража, раскопки которого принесли исключительно отрицательные эмоции. Сначала пришлось не только обкопать строение по периметру, но и расчистить снег с остатков крыши. Внутри тоже хватило работы лопатами. И всё равно, часть снега осталась, мешали крупные обломки. Потом выяснилось, что гараж пустой. То есть совсем. Теоретически, что-то могли пропустить, но… Из-за всего этого расстроилась Галина, всё сильнее комплексовавшая по поводу своей бесполезности.
Самого гаража, скрывавшегося в трехметровой яме, от крыльца
— Что там? — спросил Кузнецов.
— Похоже, Бульба, решил дочистить гараж, — отозвался Буртасов. — Порадовать Галку полезностью её находки.
— Поберегись!!!
Из ямы вылетело что-то большое и круглое, летающей тарелкой мелькнуло в воздухе и приземлилось метрах в десяти от края ямы.
— Что-то полезное нашел, — прокомментировал Батяня.
— Пойдем глянем?
— Как бы не пришиб. Бульба — он может…
Но к месту действия Лешка двинулся. Тяжелые вещи летают медленно, успеешь увернуться, а интересно всё-таки.
— Поберегись!!!
Ещё одна летающая тарелка, оказавшаяся колесом от большегруза. А может, одна покрышка, солнце било в глаза, мешая нормально рассмотреть добычу.
Артем, дошедший почти до края, отшатнулся.
Снизу донеслось резкое хеканье, потом напряженное сопение, и из ямы показались руки Бульбы, держащие здоровенную треугольную штуковину. Даже на вид тяжелую. Вздувшиеся мышцы на руках первого штангиста Замятина вполне подтверждали впечатление.
— Пабрегсь!!! — не столько команда, сколько кряхтение.
Руки чуть качнулись назад и рванули вперед. Штуковина грохнулась метрах в двух от края, наполовину уйдя в наст. Тот самый наст, что играючи держал человека с большим блоком снега в руках.
— Тяжелая, сволочь, — Бульба поднял голову на подошедших, с трудом переводя дух. — Больше сотки, точняк! Еле справился.
— И на фига? — покачал головой Артем.
— Это же сталь! — голос Дудника из глубины гаража звучал глухо. — Центнер стали!
— Ну и подняли бы веревками.
— Так проще! — Тарас уже отдышался. — Всё, вроде.
— Всё, — в дверях появился Андрей. В руках две лопаты, ледоруб и топор.
— Там же ничего не было, — удивился подошедший Эйнштейн.
— Так и теперь нет, — пожал плечами Бульба.
— Покрышки в углу под обломками прятались, — разъяснил Андрей. — Камазовские, похоже. А рессору Тарас в яме нашел.
— Какой яме? — хором удивились Артем и Батяня.
— Там была яма для ремонта машин. Только снегом забита плотно. Потому и проморгали тогда. А этот экскаватор, — Андрей кивнул на Тараса, — решил покопать…
Под разговор нестройной толпой ввалились в кают-компанию.
— А чего вы вообще туда поперлись?
— Да… — Дудник замялся. — Не спалось, что-то. Вылез, здесь Бульба чаи гоняет. Присоединился. Скучно, спать не хочется, светать начало. Ну и решили полезным делом заняться. В склад без вас лезть вроде как западло, а гараж по-любому надо было добить.
— Это да, — Лёшка почесал затылок. — Не факт, что где-то в дальнем углу не валялась какая-нибудь ценная штуковина! И ведь нашлась!
— И какая же? — Заварзин, как всегда, проснулся последним. — Бензопила "Дружба"?
— "Дружба" для тебя уже есть, — отмахнулся Дудник. — Хорошая, двуручная… А мы плечи для арбалетов нашли. Наконечники для копий. Мечи. Ещё бы суметь всё это сковать…
— Мечтайте, мальчики, мечтайте, — пропела Лапа, выставляя на стол кан. — Мечты окрыляют. А сейчас завтрак! В этом ведре хавчик, во втором чай. То, что у печки — не трогать, там вода для грелок.
— Каких грелок? — не понял Виталий.